Я говорил, что лучше промолчать?

Она, смеясь, стаскивает меня со стула. Неохотно подчиняюсь. Мама подбирает валяющуюся на полу одежду, а я спускаюсь на первый этаж. Сердце сжимается от страха.

Телевизор орет так, что слышно в коридоре. Собираюсь с духом и буквально принуждаю себя толкнуть дверь в гостиную. Напускаю храбрый вид и, высоко подняв голову, вхожу.

Джейми лежит на полу перед экраном, подперев руками подбородок, и, не отрываясь, наблюдает за игрой. Он же так зрение испортит! Чейз устроился, скрестив ноги, на диване рядом с папой и жует чипсы. Отец сжимает в руке бутылку пива. Когда я вхожу, он тотчас переключает внимание на меня.

Опускаюсь на диван напротив и пытаюсь сосредоточиться на игре, однако не расслабляюсь: слишком напуган. Сижу и трясусь от страха.

– Что ты здесь делаешь? – через несколько минут негромко спрашивает отец.

Он отхлебывает пиво и взирает на меня поверх бутылки.

– Смотрю футбол.

Стараюсь говорить как можно спокойнее и решительнее. Секунду выдерживаю его взгляд и вновь поворачиваюсь к телевизору. Нельзя сдаваться. Я хочу хоть раз – единственный раз! – отстоять свои интересы. Я тоже имею право поболеть за любимую команду.

Отец, раздраженно вздохнув, встает с дивана. Потом садится ко мне вплотную, так, что наши ноги соприкасаются, и сквозь зубы цедит:

– Ты должен заниматься.

– Я все сделал, – возражаю я.

Мне не нравится, что он так близко, я даже чувствую его дыхание. И все же заставляю себя не шевелиться. Если я уступлю, если просто отодвинусь, то покажу свою слабость.

– Почему им можно, а мне нет? – киваю на Джейми и Чейза, которые увлеченно следят за игрой.

Мы говорим совсем тихо, поэтому братья ничего не слышат.

– Потому. Ступай наверх. – Отец пихает меня локтем.

– Нет! Мама сказала, чтобы я побыл с вами, – огрызаюсь я.

В крови бурлит адреналин. Я никогда раньше не давал отцу такого отпора. Это приятно – и в то же время жутковато. По спине бежит холодок.

Поиграв желваками, отец хватает меня за шиворот и, поднявшись, толкает к двери. Вся моя решимость куда-то улетучивается, я в ужасе. В поисках поддержки кидаю взгляд на Джейми и Чейза, однако матч так их увлек, что они ничего не замечают.

Отец снова опускается рядом с Чейзом и, прихлебывая пиво, грозно буравит меня глазами, словно проверяет, посмею ли я и дальше испытывать его терпение. Я сдаюсь и выхожу из гостиной.

Ощущая себя полностью побежденным и раздавленным, бегу к себе. К счастью, мама уже ушла, и некому спрашивать, почему я вернулся. Захлопываю за собой дверь и бросаюсь на пол. Почему он мне ничего не разрешает? Я уже сделал домашнее задание. Разве я не заслуживаю отдыха?

Рядом лежит мой школьный рюкзак. Я хватаю его и швыряю через всю комнату. Это не помогает заглушить обиду, поэтому я пинаю стул. Тот падает. Мне вдруг становится стыдно, и я торопливо ставлю его на место.

– Тайлер! – На пороге внезапно возникает отец.

Я вздрагиваю от неожиданности. Напрасно я надеялся, что такое поведение сойдет мне с рук. Я его разозлил. Значит, сегодня опять будет плохой вечер…

Шагнув в комнату, отец плотно прикрывает за собой дверь. Замираю, заранее стараясь сосредоточиться на чем-то постороннем и отключить сознание, чтобы следующие несколько минут не чувствовать, что происходит. Отец приближается, и я сжимаюсь в комок. К моему изумлению, он проходит мимо и тяжело опускается на стул.

Настороженно слежу за ним. Отец отставляет почти пустую бутылку пива на письменный стол и вздыхает.

– Прости, Тайлер, я был не прав, – опустив голову, примирительно произносит он.

Его слова не убеждают. Не сомневаюсь, что он признает свою вину, но не верю в его раскаяние.

– Слушай, я тебе не рассказывал, потому что собирался устроить сюрприз… Я купил билеты на футбол в следующем месяце, – тихо говорит отец и неуверенно улыбается. – Мы едем в Сан-Франциско, дружок. «Форти Найнерс» будет играть против команды Лос-Анджелеса. Ты знаешь, что Хью постоянно возит Дина на такие матчи? В этот раз мы к ним присоединимся. Как тебе такое предложение? – Его улыбка становится смелее, и в уголках глаз лучатся морщинки. Сейчас он вновь мой папа, которого я когда-то так любил. Наверное, в глубине души он всегда таким оставался.

– Правда? Мы идем на футбол? – Я изумленно таращусь на него. Раньше отец никогда не брал меня с собой, хотя не сомневался, что я очень туда хочу.

– Я так и думал, что ты обрадуешься. – Отец рассеянно водит пальцем по краю бутылки, впервые на моей памяти выглядя смущенным. Переводит взгляд на раскрытую тетрадь, в которой я делал конспект, и, просмотрев записи, поворачивается ко мне. – Извини. Ты действительно сегодня хорошо потрудился. А теперь пойдем в гостиную. Игра идет полным ходом.

И он улыбается широко и искренне, совсем как раньше.

28

Наши дни

Подумать только, я спал на полу, да еще сидя! Немудрено, что шея совсем затекла. Спускаясь по лестнице, с хрустом ее разминаю. Ну ничего, мы с Дином сейчас едем в тренажерный зал. Там и разработаю ее как следует. Правда, пока Дин опаздывает.