Я говорил, что лучше промолчать?

– Ничего особенного. – Иден, наверное, все еще обижается за то, что из-за меня попала в полицию, поэтому решаю начать с извинений. – Прости, я зря все это устроил. Надо было сразу уйти, как только коп появился.

Иден слегка хмурится.

– Да ладно…

Я уже собираюсь завести речь о наших отношениях, но тут мой мобильный начинает вибрировать. Достаю его из кармана. На экране высвечивается: Тиффани. Ну конечно, она же всегда звонит около полуночи, если мы днем не общались. Как некстати… Иногда я сбрасываю ее звонки, но сейчас, когда Тиффани меня шантажирует, придется взять трубку. Нельзя ее злить, не то мне не поздоровится.

– Тиффани. Извини, надо с ней поговорить, иначе она совсем взбесится.

Иден, побледнев, потрясенно смотрит на меня. Чувствую себя настоящей сволочью. Сначала признаюсь Иден, что она мне нравится, целую ее, а потом фактически посылаю куда подальше, потому что на связи моя девушка!

Телефон продолжает надрываться.

– Прости, я должен, – тихо добавляю я.

Я так виноват перед Иден! Жаль, что я не могу объяснить ей, в какую ситуацию угодил. Ох, до чего все запутано…

Если я и дальше не буду отвечать, Тиффани скинет звонок. К тому же Иден выглядит такой несчастной и потерянной, что я больше не в силах на нее смотреть. Быстро выхожу за дверь и, приложив мобильный к уху, прохладным тоном спрашиваю:

– Привет, как дела?

– С Днем независимости, малыш! – радостно верещит Тиффани, и я едва сдерживаюсь, чтобы не отшвырнуть телефон.

39

Пятью годами ранее

Солнечным субботним утром мы с братьями бежим вниз и, толкаясь, протискиваемся в родительскую спальню.

– С днем рождения, папа! – хором кричим мы.

Родители уже встали, хотя им сегодня не надо идти на работу. Мама сидит у зеркала и красится, отец надевает футболку. По дому разносится аромат кофе.

Папа добродушно улыбается.

– Вы сегодня ранние пташки!

Чейз и Джейми виснут у него на шее, а я остаюсь в сторонке. Прислонившись к двери, наблюдаю, как отец заключает их в объятия.

– Теперь ты начнешь седеть? – интересуется Чейз.

– Надеюсь, не начну еще лет двадцать. – Отец проводит рукой по густым темным волосам.

– Да уж, лучше не надо, – поддерживает мама.

Он оглядывается на нее с деланым возмущением. Подойдя ближе, мама целует отца и сжимает его руку.

– Питер, я пошутила. Ты у меня самый очаровательный! Уверена, седина тебя ничуть не испортит. – Приобняв Джейми и Чейза, она спрашивает: – Проголодались? Я приготовила бекон! Папин любимый!

Они втроем уходят на кухню, а я остаюсь наедине с отцом.

– Feliz cumpleaños, – после недолгого молчания с улыбкой произношу я.

Это значит «С днем рождения». Отец любит, когда я говорю с ним по-испански. Он пытается учить испанскому и Джейми с Чейзом, но им иностранный язык дается тяжелее, чем мне.

Ласково улыбнувшись, папа благодарит:

– Gracias.

Уже две недели прошло с тех пор, как отец обещал не распускать руки. За все это время он и пальцем меня не тронул.

Приблизившись ко мне, отец приподнимает бровь.

– Ты не считаешь меня старым?

– Пока нет.

– Ведь еще каких-то лет тридцать, и мне стукнет шестьдесят!

Мы оба смеемся, а потом папа кладет ладони мне на плечи и ведет меня на кухню.

Там что-то бормочет телевизор, на сковородке шкварчит бекон, а мама, мурлыкая какую-то песенку и пританцовывая, наливает себе и отцу кофе.

Чейз барабанит по столу двумя ложками, а Джейми пьет молоко прямо из пакета. Фу, как некрасиво.

Мы садимся за стол, на котором уже лежат открытки и посылки от папиных друзей и родственников. Есть подарки и от нас с Джейми и Чейзом, хотя на самом деле их выбирала мама. А вот поздравления мы вчера писали сами.

Мама вручает отцу чашку с кофе и, положив руку на спинку его стула, кивает на открытки.

– Вот, почитай!

Ее глаза весело поблескивают.

– Сначала мою! – требует Чейз и, вытащив из кучи одну из карточек, нетерпеливо сует ее папе, едва не опрокинув на него кофе.

– Конечно, давай.

Отец отставляет чашку и по очереди читает наши открытки: сначала Чейза, потом Джейми, а затем мою. Внимательно слежу за ним. Вчера я вывел на карточке всего две строчки по-испански: «Feliz cumpleaños! Te amo, Papá»[4].

Отец читает мое поздравление и, просияв, поднимает на меня счастливые глаза. Я чувствую, что краснею. Не знаю, почему. Возможно, потому что впервые за долгое время написал, что люблю его, от чистого сердца, а не чтобы его задобрить. Смутившись, отвожу взгляд и наливаю себе апельсинового сока.

– У меня для тебя сюрприз, – сообщает мама, когда отец надрывает конверт с ее открыткой.

Папа с любопытством оборачивается к ней. Мама, наклонившись, обнимает его сзади, прижимается к нему щекой и шепчет:

– Мы… едем… в Вегас! В следующие выходные. Только вдвоем. С днем рождения! – И она чмокает его в шею.

– В Вегас? – словно не веря, повторяет отец, удивленно моргая. От изумления его голос звучит выше, чем обычно. Он запрокидывает голову, чтобы посмотреть на маму, и сжимает ее ладонь. – Правда? Элла, ты что… не надо было… – Он вытягивает губы, и мама, улыбнувшись, целует его. – Спасибо! Это лучший подарок! Обожаю тебя!

– А как же мы? – обиженно вмешивается Джейми.