Я и мiр

Суббота и воскресенье были праздниками Военно-Морского флота, после парада кораблей вместе с пацанами прыгали с пирса, а женщинам приходилось ждать пока мы вылезем из воды. И вот последний гудок, маяк, и мы пошли прямым путем к Херсону, куда вышел матрос, который шел на Одессу. Песня такая – он шел на Одессу, а вышел к Херсону. Херсон большой порт река-море, в городе хороший парк и величественный памятник Потемкину, рядом с новой пристанью пристань девятнадцатого века смотрится очень романтично. Теперь наш путь пролегает по Днепру. Когда брали путевку, то предполагали увидеть по ходу парохода украинский быт, мазанки, подсолнухи, аисты на крышах, но практически все это остались на картинках. В реальности вокруг водохранилища от днепровских ГЭС и только вдалеке покосившиеся постройки советских колхозов, печальная картина разрушения. Остановка в Запорожье –городе строителей Днепрогэса. Визитная карточка центральный проспект, на всем протяжении построенный по единому плану с фонтанами и парками. Из пересекающих улиц нашли улицу 12 апреля- мой день рождения. Днепрогэс можно считать памятником самоотверженного ручного труда десятков тысяч строителей, ногами месивших бетон. Инженерами и проектировщиками были немцы и американцы. Вошли в шлюз и прощай Днепрогэс. На кременчугском мосту поднимали часть железнодорожного полотна, чтобы пропустить наш пароход. И вот вдалеке по левому борту золотые маковки соборов Киева. Пристань на Подоле район города. Обзорная экскурсия по городу, много красивых памятников, но улицы крутые, мы пошли по одной, но Жаннуля сказала –вниз, больше не могу. Крещатик хорош, а центральная площадь поражает стилевым многообразием и смотрится как калейдоскоп. Софийский собор -очень много старинных фресок, ходишь как по лавке старьёвщика, я до конца не выдержал, вышел на красивое подворье и ждал свою мадам. Наибольшее впечатление производит Киево-Печерская Лавра. Здесь и колокол Иван Великий, могила Столыпина и в пещерах останки Ильи Муромца. Мы все вышли из пещер, а Жаннули нет, только минут через десять вышла, попала не в тот поворот. Посетили Владимирский собор, поклонились мощам святой Варвары. Погуляли по городу, купили билет на Москву, на Питер не было. И вот она белокаменная.

Прибыли на Курский вокзал, взяли билеты домой и пошли на Патриаршие пруды. Жаннуля устала ходить, и мы поехали к Варваре в Новые Черемушки. Нас как всегда встретили замечательно и вечерней лошадью мы отправились в Санкт-Петербург. Вот мы и дома, готовы, как оказалось, к новым испытаниям

Осенью нашу семью настигло несчастье, у Евгении стала расти опухоль и набухать лимфатические железы. Мы положили ее в институт Онкологии. Там врач сразу мне сказал, что они ничего не могут сделать и надо готовиться к самому худшему. Жаннулю забрали домой, выписали ей не нужные лекарства, я ей сказал, что мы делаем небольшой перерыв, а потом химия. Я не знаю догадывалась она или нет, но все переносила стойко и воспринимала судьбоносно. Моя знакомая Анна предложила ее покрестить, позвали батюшку, он пришел, остался с ней наедине, окрестил и причастил, денег не взял. Я говорю-«а меня покрестить» -«нет придешь в церковь»-ответил батюшка. Я пришел, мне читали на старославянском какую-то книгу, я три раза чего-то отрицал, несколько раз обещал, потом голову окропили водой из купели, повели к алтарю и поздравили с новым качеством.

После Нового года военком выделил машину, и мы ездили на химию. Надо сказать, что после крещения Жаннуля была как бы не с нами. Сделали УЗИ, как вспоминаю эту картину слезы наворачиваются на глаза. В пятницу 27 января пришел с работы у Люды спрашиваю- как больная, она спит, зашел, посмотрел и правда так тихонечко лежит на боку. Прошло время и мне страшно подходить ближе, но к вечеру подошел, а Жаннулечка уже не с нами. Ушла навсегда любимая жена, человек от которого исходила доброта и человеческое тепло. Она ангелом пролетела по своей жизни. Отпевал в часовне Сестрорецкого кладбища, тот же батюшка. Из Воронежа приехала мама, брат Жанны с женой, мой брат с женой и подруга Виктория. Прилетела Светочка из Израиля. Похоронили на Песочном кладбище, было много народу от военкоматов, с моей работы. Через год я поставил памятник и место успокоения Евгении приобрело вид, который я хотел.