Я и мои истинные (СИ)

— Мы, слава предтечам, не твоем клане, — вздохнула я и присела рядом, на верхнюю ступеньку. — Не надо нам такого. Фауст уже наказан — ни есть нормально не может, ни перо держать… Но я действительно хочу понять — кому ты что доказывал?

Под моей рукой поджарое тело мальчишки напряглось, будто создавая невидимую стену. Безумно хотелось его встряхнуть. Сжать, обнять руками и ногами. Показать, что он все еще мой малыш.

Только нужно ли ему это? Я помнила себя в его возрасте: яркие волосы, рычащая музыка и весь мир, враждебно взирающий на тебя из окон чужих домов. Никто тебя не поймет. Ты один.

— Я люблю тебя, Фауст. И если из-за тебя мне придется лезть в драку еще раз, я полезу.

— Малютка! — встрепенулся Харрук. Наружу рванулась трансформация. Темная шерсть проступила сквозь кожу, лицо вытянулось и тут же стало прежним.

— Полезу, — упрямо повторила. — И опозорю, если надо, еще раз. Можешь злиться. Мне все равно. Я никогда от тебя не отвернусь — ведь ты мой сын, — на миг в зеленовато-карих, усталых глазах росомахи мелькнуло сожаление. Но затем он сухо кивнул и встал.

— Намек уловил. Больше на арену дяди Хара ни ногой.

— Ничего он не понял. Даже не извинился перед тобой, — сердито сказал Шиан, хлестнув себя полосатым хвостом по бедрам, когда ссутуленная фигура Фауста исчезла в чреве особняка. В следующую секунду меня подхватили на руки и тесно прижали к рельефной смуглой груди. — И не бросайся сломя голову в неприятности, пожалуйста. Не надо. Я без тебя умру, — серьезно сказал он, утыкаясь носом мне в ухо.

— Тигр прав, — заметил Харрук, потирая холку. — Может, слова и правильные, но лучше используй для подобных целей нас. Зря, что ли, мужьями сделала?

— Постараюсь.

Не слезая с рук, обняла их обоих. Для этого пришлось изрядно выгнуться и прижаться лбом к загорелому лбу волчьего лидера, что не помешало всем троим испытать удовольствие от короткого мига близости. Отстранившись, грустно сказала:

— Каин наконец вернулся. Пора поговорить с Идрисом.

Оборотни, знавшие о моих планах, напряглись.

— Буянить ведь будет, — вздохнул Шиан.

Будет. А кто бы на его месте не стал?

Мы вернулись в особняк. Скир отдыхал в главной гостиной, развалившись на пуфиках и положив книгу по грамматике, принадлежавшую Кемалю, на лицо.

— Софа, а, Софа! Ты ведь не против, если мы погостим у вас еще немного? Так не охота возвращаться в холодрыгу, — пожаловался он в пожелтевшие страницы. — Уверен, дома меня гарантированно ждет парочка покушений.

— Хорошо, что ты сам об этом заговорил. Нам надо кое-что обсудить. В Саарганиш тебе стоит вернуться одному. Без Зиры.

32

И хотя ничего не поменялось в обстановке или расслабленной позе Идриса Белого, воздух охладился сразу на несколько градусов. Мужчина лениво отбросил книгу и, оперевшись ладонями о колени, посмотрел на меня. Словно два изумруда резко накалились и вспыхнули.

— Повтори.

— Перестань, — поморщилась я. — Это могло бы напугать простых альраута с улицы, но не меня. Сложно боятся того, когда не единожды видел голым.

— Ты хочешь отобрать мою дочь? — вкрадчиво спросил Идрис, не меняясь в лице.

— А ты ее у меня не отбирал? Не лгал, что нужно хранить ее рождение в секрете, а потом вывалил это прямо во время переговоров? Я ее мать. И есть множество причин, по которым Зире стоит расти здесь, а не в паучьем логове.

— Так просвети меня, дорогая.

Он почти мурлыкал. Встав, звонко хрустнул шеей. Попытался приблизиться и тут же наткнулся на бдительного Харрука, вставшего прямо передо мной.

— Не подходи, — предупредил волк, опасно щурясь.

— Какая послушная зверюшка. Мужей ты выдрессировала лучше, чем сыновей, — умилился скир, проходя мимо нас и усаживаясь в кресло у окна. Я едва заметно качнула головой.

— Не тебе говорить о воспитании, Идрис. Ты стал для Зиры слугой, а не отцом. Она не чувствует твоего авторитета, не считает тебя опорой. Детям, предоставленным самим себе, тяжелее, чем может показаться.

Когда все только планировалось, это казалось таким легким делом. Сейчас же, видя перемены в жестоком пауке, говорить правду стало как-то… гадко. Но отступать некуда. Это единственный шанс вернуть дочку.

— Она — богиня!

— Она ребенок! Господи, ты ведь это понимаешь? Обычная смышленая девочка, на которую без спросу взвалили миссию по спасению целого народа. Твои собратья, Идрис, изнывают, не могут дождаться, когда уже она станет пригодна для размножения!

— Пока я рядом, — усмехнулся он, — никто не прикоснется к Зире. Да и она сильнее, чем ты считаешь.

— Но она все равно полукровка. Ты знаешь физиологию землянок? Что будешь делать, когда ее тело начнет меняться? Что скажешь, когда пойдет первая кровь?

На это ответа у него припасено не было. Я продолжила:

— Ваше общество утратило навыки общения с женщинами. Даже я, выросшая в иных условиях и жившая в роскоши, испытывала трудности. Что говорить про Зиру? Ее просто измучают чужие ожидания.

— Хочешь сказать, здесь лучше? Нет сальных взглядом и снисходительного отношения к самкам?

— Сравнил! — возмутился недолюбливающий паука Шиан.