Я и Путь in… Как победить добро

В этом же ряду экс-губернатор Сосулькина, рыхлые артистки, натужливые квазироманистки… Список сдобрен ядреными характеристиками, начинающимися с клише мезозойской ары и ими же заканчивающимися: творческий путь, становление, вершинные достижения, стоическое преодоление бесчеловечной домостроевской цивилизации… Ладно, бывает. Но вышеназванные две — это уже впадание в явную избыточность, если говорить без мата…

За каким-то чёртом ученые придурки цементируют свой список словами «присутствие всех дам в списке обоснованно». В наших двух случаях — чем?

Аллергенно-декадентскими песенками от лица безграмотной девчушки? Интимной фотосессией для солдат срочной службы?

Определенно был прав Шон Пенн, сказавший в сердцах: «Когда видишь рожи своих спасителей, понимаешь, в каком дерьме ты оказался…» Я бы на месте Маши Распутиной обиделся, увидев вместо себя сих мамзелек. А, например, Ее Сиятельство Татьяна Доронина — она ни на что не влияет?

Я скажу вам просто: мозги уже давно ни на что не влияют. А чё? Где-то я видел и мужской список «самых». Самый влиятельный футболист у нас — Аршавин, самый влиятельный врач — Онищенко; один играет с одолжением, другой борется с пломбиром. Самый влиятельный политик… Нет, о нем лучше не надо. А то на меня самого повлияют…

Что стало с Юлией Тимошенко?

Мне тут предложили подвести «попсовые» итоги года, а я посовещался с собой и решил переключиться на политику. Хочу объявить Женщиной года Юлию Тимошенко.

Незадолго до ареста она дала интервью, где по обыкновению своему чрезвычайно рисовалась и, кроме прочего, сказала примерно следующее: она-де с младых ногтей приучена дышать воздухом, в котором нет места страху, где готовность в необходимые минуты жертвовать своей жизнью — долг, с которым не спорят.

Выяснилось в конце концов, что Юлия Тимошенко всем должна.

У нее редкое чувство комического, но от комедии до трагедии полшага, и она его сделала, и открыто — впервые — растерялась, и сникла, и красивые глаза ее потухли, как будто выключили их, как лампочку. И намеренно величавая Юлия Тимошенко вмиг обратилась в непреднамеренно трагифарсовую. Ее упекли те, кого Юлия Тимошенко сама грозилась упечь, и сохранит ли она сердечный жар после всех пенитенциарных пертурбаций — большой вопрос.

Юлия Тимошенко привыкла сама показывать всем указующий перст, а тут такое! По первости, еще не понимая, что к чему, ЮТ смутно улыбалась, потом мутно глазела, после скукожилась — и в этот именно момент она стала одинокой, беззащитной девой, нуждающейся в защите.

Юлия Тимошенко была мстительной и шипящей. Стала (злорадствуют и сочувственно вздыхают) кроткой и молчаливой.

Что же, она сама угодила в силки неумолимой судьбы, которая подвергла ее безжалостной деконструкции. Проще говоря, напросилась.

Юлия Тимошенко — это леди, похожая на белого англосакса-протестанта с принципиальной косой, с одной стороны, и экзистенциальными неувязками — с другой.

Впереди ей предстоит длинная жизнь, которая очень долго будет похожа на ночь, и нет ни одной видимой причины, почему она не повторит судьбу Михаила Ходорковского в той части, где речь идет о признании себя виновной…

Не признает.

А коли так, еще долго ее дни не будут начинаться с апостольского «Радуйся!».

Жаль, она ведь была такой милой, пока сама себя не назначила Богиней.

Может, еще будет?

P.S. Ею нафарширована украинская действительность. Ее и жалко, и не жалко. Но жалко больше.

Анна Чапман и бедолага Пушкин

«В сказках вечерних, неясных, бурных

Верилось в призраки светлых минут.

Страстно хотелось закатов пурпурных.

Знала, что где-то, кого-то, но ждут».

Эти претенциозные строчки я хочу посвятить Анне Чапман. Сколько раз с того самого времени, когда мы узнали про девушку, похожую на высокооплачиваемую лярву, что она именно та, с кого начинается родина, сколько раз с той поры, когда нам ее преподнесли как будущее Российской Федерации, сколько раз с той поры, когда она показалась нам в неглиже со страниц журнала для задротов, мы думали об этой девушке.

Она не успокаивается и дает нам все новые поводы. Вчера, когда я возвращался по перенаселенной машинами Москве на новое место жительства, вследствие чего был взвинчен донельзя, я прочитал ее слова об Александре Сергеевиче Пушкине.

Я прошу вас не смеяться. Каждый, кто живет в нашей стране, имеет право по-своему относиться к Александру Сергеевичу Пушкину. Даже, я смею предположить, Анжелика Агурбаш имеет какое-то свое мнение на этот счет.