Я и Путь in… Как победить добро

Такой человек, он и в семье такой. Я в тайне, наверное, по-хорошему ему завидую, не умея быть таким, как он. Мне кажется, что если он в семье, то он в семье навсегда. Семья для него — это настоящий тыл. Это видно по нему, и это не объяснить словами. Гармаш и семья — это одно и то же, как Гармаш и актерская профессия. Смотришь на него и понимаешь, что он настоящий муж, настоящий папа, настоящий друг и настоящий актер.

Нет человека в театрально-киношной среде (я намеренно не употребляю слово «тусовка», потому что оно с нашим персонажем не вяжется), о котором все отзывались столь бы тепло, как о Сергее Гармаше.

Он влюбил в себя семейство Бондарчуков, дружит с Сергеем Мазаевым и нашел общий язык на сложнейших съемках фильма «12» с Никитой Михалковым, с которым, если ты нашел общий язык, считай, что не напрасно родился.

Мне кажется, что все проблемы у Гармаша начались, когда он дал интервью одному журналу, который в нашей стране считается изданием для рукоблудия. Там речь шла о том, с кем спал и т. д. Потом он стал давать интервью изданиям еще более низкого уровня. И везде появление Гармаша на страницах сопровождалась ремаркой, что это уникальный самобытный актер. Но при этом он разговаривал на бытовом языке человека, помешанного на низменных страстях. Это воспринимается так, как если бы Брайан Ферри спел дуэтом с Андреем Губиным. Гармаш говорил несуразности, какие-то нелепицы, а ведь раньше он вообще не давал интервью.

Есть поверье, что если человек живет в скорлупе своей профессии, он сохраняет себя. Если нет, то теряет и начинает комментировать матч «Локомотив» — «Спартак» и прочую чепуху. Выясняется, что он плохо говорит, косноязычен, и, пытаясь приблизиться к молодежи, употребляет слова «впендюрил», «всунул», «вжужжал», «пошатал».

Черную полосу в жизни Гармаша я связываю с тем, что он изменил курс «быть только самим собой». Но не Галина Волчек же его к этому принуждала?! Он сам стал поп-звездой. И как только он ею стал, и началась эта черная полоса. Впрочем, я надеюсь, что он выкарабкается.

Почему провалился «Камень» Сергея Светлакова?

Так или иначе, но полный, тотальный, глобальный, абсолютный провал триллера «Камень» с участием народного любимца Сергея Светлакова указывает на то, что клоуну — клоуново.

Как сказал бы Заратустра, не окочурься он до появления Comedy Club, этого самопровозглашенного авангарда альтернативного юмора, шутить про похожие на дорические колонны ножки Жанны Ф. — это одно, а остервенело вращать глазами с претензией на Харрисона Форда — это извините…

Со стороны эта попытка перерождения СС выглядит… ну, как если бы Миша Галустян объявил о своих притязаниях на сан философа.

Или Аня Семенович обрядилась бы в тогу общественно-политического мыслителя (именно по этой причине смеются над ставшей депутатом простой, как полевые цветы, Машей Кожевниковой).

Философия самого Сергея Светлакова мне понятна и близка: он хочет управлять собой, своей карьерой, расти ввысь, а не поперек себя. Но если уж великому, царствие ему небесное, Савелию Крамарову этого не позволили сделать, что уж говорить о нем, об СС. Высокая зрительская любофф во всем мире имеет тождественную природу: любимец должен быть хорошим, он не должен перевоплощаться в низменного, ущербного, злобного аспида.

Сам он сейчас, конечно, от досады не владея собой, может лепетать/орать/шептать все что угодно — как говорил Джим Керри, когда публика отвергла его притязания на драмактера: мол, это проблема публики и проблема студии, not mine, я не хочу всю жизнь быть оголтелым ковёрным.

А придется, сукин ты наш, строптивый сын.

А будешь упорствовать — пошлем.

И ведь пошлют. Потому что, по себе знаю, генеральный управляющий твоей карьерой — зритель, а ты, в конце концов, не Андрей Миронов, который сегодня Фигаро, а завтра негероический неврастеник у великого Германа («Мой друг Иван Лапшин»).

А как же, скажет он и скажете вы, «через тернии к звездам», как же теория Ницше о стремлении пробить головой небосвод, как же «методом проб и ошибок»?

Поздно, Бэйби, поздно, ты ж наш, славный Серюня со двора, тебе злобные гримасы не к лицу.

Парадоксальным образом то, что помогает Сергею Светлакову и располагать к себе, и влюблять в себя людей, включая меня, — а именно: избыточные открытость, сермяжность и душевность — начисто, напрочь, беспощадно не просто заблокировало, а убило его кинокарьеру в самом эмбрионе.