Я и Цдл

Несмотря на свой бомжеватый вид, Полароид пользовался большим успехом у слабого пола. Язык у него был подвешен, окучить бабу, представившись известным писателем, и уговорить ее зайти в ЦДЛ на творческий вечер реально известного писателя, для Порлароида не составляло труда. Каких красоток водил под ручку этот грязноватый дед! Поговаривали, что за сценой Большого зала, где-то недалеко от кабинета Президиума у Полароида есть своя каморка, где он и ебет баб, подцепленных обычно в бильярдной Театра Киноактера, где Полароид также пытался продавать книги. Впрочем, не все верили в гиперсексуальность Полароида. И действительно, трудно было представить, чтобы ухоженная дама в норковой шубе, пахнущая "Шанелью", с золотыми перстнями на руках отдалась бы в грязные лапы этого старикана. Хер его знает. По крайней мере, под ручку с такими бабами я Полароида видел, а сомнения в своей мужской силе, он относил на зависть менее удачливых самцов. Доподлинно про него было известно только то, что он был пять раз женат и последняя жена частенько его колотила. И тут мнения тоже разделились. Одни обитатели ЦДЛ говорили, что жена лупит его за постоянные супружеские измены. Другие - скептики утверждали, что этому чудаку никто и за деньги не даст, а пиздит его жена исключительно потому, что уже замудохалась жить с этим долбоебом.

Вот таким человекам, в общих чертах, был наш местный городской сумасшедший. Жив ли он сейчас, не знаю. Обнищавший выходец из породы "ординарцев", он не мог позволить себе даже похода в нижний буфет. Зато, похоже, искренне любил литературу.

Был в Цедеэле еще один странный персонаж. Электрик, кажется его звали Сережа. Причем он считался электриком только Цедеэла, а не ресторана, и поэтому имел мизерную зарплату по сравнению с дежурными электриками, которые официально числились, как и я, именно работниками клуба-ресторана ЦДЛ. Была ли тут причиной маленькая зарплата или что другое, но был Сережа настоящий Плюшкин. Собирал по помойкам всякое барахло и тащил его в ЦДЛ. При этом мертвым грузом оно у него не лежало. Старая велосипедная рама со временем превратилась в велосипед. Из радиотелефона каким-то образом получился радиоприемник. Непригодившееся барахло не выбрасывалось и ревниво оберегалось. Выпросить что-нибудь было невозможно. При этом сам Сережа часто приходил ко мне в бойлерную, чтобы попросить какой-нибудь переходник или кран. Имея неосторожность один раз что-то дать ему, я получил нагоняй от начальства и строгие указания ничего ему больше не давать и гнать в шею. Видимо начальство его не очень любило.

С Полароидом Сережу роднило одно обстоятельство. Если первый считал себя гениальным писателем, второй вбил себе в голову, что он хороший певец. Сережа действительно неплохо играл на гитаре и обладал приятным баритоном. Однако, как и Полароид, он был несколько оторван от реальности и серьезно полагал, что в свои пятьдесят еще может раскрутиться. Все скудные сбережения были брошены на раскрутку молодого исполнителя. Первым делом Сережа приобрел раздолбанный синтезатор "Ямаха". Позже появился и компьютер с процессором Пентиум-486, который и в те времена уже считался допотопным антиквариатом. На этой-то ультрасовременной технике и была записана целая кассета русских романсов. Теперь нужно было найти продюсеров, которые бы заинтересовались творчеством Сережи. Кассета была размножена и на проходивших в Доме Литераторов различных творческих вечерах почти насильно пихалась в руки известных поэтов и композиторов с просьбой послушать и посодействовать. Большинство получивших кассету людей доносило ее только до ближайшей мусорной корзины, но однажды - о чудо! - песню в исполнении Сережи проиграли по "Радио России" на всю страну. Наметился прорыв. Однако концерты, гастроли, деньги, поклонницы - все это в итоге так и осталось для Сережи несбыточной мечтой. По крайней мере, когда я уходил из Цедеэла, он все еще работал электриком и также собирал по помойкам всякое старье.

5.

Шли годы, я закончил юридическую академию. Уборка говна как-то постепенно перестала приносить радость. Наконец, одна контора согласилась взять меня на испытательный срок в юротдел, несмотря на инвалидность, обожженную рожу и кисти рук. Весной 2002-го, я покинул приютивший меня писательский дом. Как и что там сейчас, я не знаю. Проходя мимо в галстуке и с портфелем, я не испытываю желания зайти вовнутрь. Разве что прийти как-нибудь в ресторан и пусть халдеи обслуживают вчерашнего оператора ЦТП. Хотя вряд ли они меня помнят. И текучка кадров у них большая...