Я и Цезарь – попаданцы. Война на выживание

– На своей территории они всё могут. А когда степняки приедут разбираться, куда пропал обоз, то те расскажут о попытке обмана с нашей стороны, и это будет достаточно. Обманывать здесь строго запрещено, что учтено в условиях «вечного мира».

– А доказательства? Как они докажут, что обоз пытался объехать поселение без заезда в него?

– Все местные и подтвердят, и им поверят, так как никто не заинтересован говорить напраслину, так как она может разрушить мир. Поэтому если и происходят инциденты, то после совместного «расследования» всё заканчивается полюбовно, и ни у кого больше не появляется желание «сходить налево».

Так за разговором мы въехали к крестьянам. Отару животных с собаками и пастухами придержали перед въездом, а фургоны пошли прямо через поселение. Оно действительно было больше других и в отверстие в тенте я мог видеть, что это уже не деревня, а небольшой городок. Может быть не так чисто, как у гайрдов и в Сопотьрам, но куда приличнее, чем в Земля-сити. В этом плане крестьяне меня удивили.

Добравшись до большой площади, которая, как я понял, выполняла функции торговой, наш обоз остановился и Рагул пошёл куда-то с «таможенным докладом». Вскоре он вернулся с местным представителем, который, к моему удивлению, был вооружён: на поясе у него был меч, плюс короткий тесак типа мачете, какими пользуются бойрды. А мне говорили, что мечи разрешены только для гайрдов… «Похоже, Энтони действительно надо почаще выезжать на гембу5 в провинцию для лучшего понимания, что там происходит. – пошел у меня мыслительный процесс. – А то он думает, что высоко сидит, далеко видит, а на самом деле местные живут по своим правилам, и чихать они хотели на запреты. Да, похоже, «пахари» совсем не такие, как «мясоеды»».

Пока я за всем этим наблюдал, коммуникация между Рагулом и крестьянином начала накаляться. Причём я даже не понял почему. Говорили они на каком-то диковинном языке, который я не понимал, что само по себе было удивительно. Я уже привык, что в Аламании язык общения был один, и это было очень удобно.

Внезапно рослый крестьянин отодвинул щуплого степняка и подошёл к фургону, где прятались мы с Цезарем. Он вынул тесак и раздвинул покрывало, закрывающее вход вовнутрь. А внутри были мы с Цезарем. Вот такая неожиданность! Посмотрев друг на друга секунд десять-пятнадцать, я не выдержал и спросил:

– Ну что вылупился? Людей раньше не видел?

Крестьянин ничего не ответил, задёрнул покрывало и отойдя от фургона что-то рявкнул Рагулу, после чего исчез из вида.

– Что ему надо? – шёпотом спросил я, когда кочевник приблизился к нам и встал возле фургона.

– Сказал, чтобы вы никуда не уходили, а он ушёл докладывать о ситуации.

– Какой «ситуации»? – не въехал я.

– Текущей ситуации, что непонятно. Такое ощущение, что кто-то настучал про вас. Сразу пристебались, как только мы заехали на площадь. И фургон он определил безошибочно, хотя тут их пять штук. В общем, сидим на попе ровно, и никуда не высовываемся. В принципе мы ничего не нарушали, вы здесь не одни, а с нами. В открытую, при свидетелях их других племён, они не рискнут напасть. Головы, конечно, у «пахарей» дурные, но не до такой степени. Тем более, уже вся Аламания знает о вашей победе над бойрдами. Земля-сити сейчас поднялась в глазах всех племён.

Вскоре крестьянин вернулся, опять отдёрнул занавесь и сказал:

– На выход.

Рагул тут же подскочил и запротестовал:

– В чём дело? Какие у вас претензии?

– Ничего с землянами не будет. Не убьём. Аксакалы поговорить хотят.

Цезарь вёл себя при этом спокойно, так что я попросил Рагула успокоиться и пошёл следом за провожатым. Так мы и оказались в одном большом помещении, где нас представили пяти местным старейшинам. Дома у крестьян топились по-чёрному и внутри всё было прокопчённым. А само помещение было одним целым и не делилось на комнаты или кухню. Я видел, как в дальнем углу местные женщины готовили что-то на очаге. А сами старейшины сидели кружком перед костром, дым от которого уходил в дыру в крыше. Внутреннее убранство было довольно бедным и не производило впечатления «центровой хаты».

Рожи у аксакалов были типичными для данного племени, то есть страшные, носатые и с огромными ручищами. По габаритам каждый из них был побольше меня. А вот одеты они были прилично, да и кожаная обувь не походила на те «онучи», что носили другие местные гуманоиды.

– Присаживайся, – предложил один из них. –  меня зовут Орденс. Мы, старейшины племени пахарей, пригласили победителя лесных бойрдов рассказать нам о великой битве. Да, гайрды тоже их побеждали, но сначала те успевали уничтожить многие поселения, прежде чем их отгоняли обратно в лес. Вы же не допустили ничего подобного.

«Похоже, они действительно уже все знали, кто и куда едет, – пронеслось у меня в мозгу. – но убивать нас точно не будут. Хотя провожатый стоит рядом и руки держит на оружии».