Я и ты

Рядом с парламентом – конный круг. Предлагаем Меламедам прокатиться по городу в старинной карете, они отказываются, собираются идти в магазин. Медленно едем по центру. Поздняя вроде бы осень, а вокруг цветочное буйство: нарциссы, гиацинты, тюльпаны всех оттенков радуги. К пяти все уже на месте. О, это же святое для подданных королевы время – five o’cloсk. Величественный, в нежных изумрудных тонах «Empress hotel» (даже туалеты вплоть до, извините, унитазов в этом драгоценном самоцвете) распахивает свои двери и приглашает всех на традиционное чаепитие с медовыми коржиками. К шефу делегации подскакивает кто-то из тех, кто нас встречал, и что-то шепчет на ухо.

– Да вы что, какой еще ужин! Ребята, после чая переходим в соседний зал, нас там покормят перед отъездом, – объявил Меламед.

– Владимир Борисович, зачем, на пароме поедим, лучше еще погуляем.

Хорошо, что поужинали. На обратном пути столы на всех палубах в свете паромных фонарей сверкали лишь белоснежными скатертями. Халява кончилась. Заканчиваю и я эти свои воспоминания. Привезенные виски так и стоят нетронутыми. Миша говорит: алкоголь убивает нервные клетки. Это – правда, но спокойные-то должны остаться. Проверим, скоро Новый год. Не забыть позвонить в Питер, поздравить наших друзей, какие три прекрасные незабываемые недели мы провели вместе с ними.

Робертино Лоретти поет на ринге

Писать о мужском боксе женщине – вроде бы нонсенс (я даже это слово знаю), а берусь, и вовсе не случайно, поскольку имею прямое отношение к тому, что случилось 20 августа 1989 года во Дворце спорта «Динамо» на улице Лавочкина, более известном как волейбольная арена.

А случилось вот что – первый в Советском Союзе турнир профессионального бокса.

Вам что-нибудь говорит имя Калеви Такала? И мне ничего не говорило. Да ладно мне, оно вообще никому в нашем боксерском сообществе того времени ничего не говорило, пока однажды из Таллинна не вернулся бывший коллега мужа по «Красной звезде» Борис Громов. Он и поведал, что есть такой финский промоутер и менеджер Калеви Такала, с которым Борис имел честь познакомиться в эстонской столице, и этот господин, прознав про московскую регистрацию Бориса Иосифовича, буквально вцепился в него, сказал, что жаждет видеть русских боксеров среди профи, более того, готов вложиться собственными, и немалыми, деньгами в организацию любых встреч с их участием, уверенный, что отыграет с лихвой свои затраты.

– Русские на профессиональном ринге – моя давняя мечта.

– Господин Такала, – поведал Громов, – отнюдь не выглядел кремлевским мечтателем, как персонаж известной некогда погодинской пьесы о вожде мировой революции.

Поскольку трубку взяла я, то первой и услышала от Громова эту новость и пережевывала ее до прихода мужа с работы, стараясь не упустить ничего из сказанного. Я, конечно, была в курсе, что мой Михаил, хотя сам не боксер, но к боксу неравнодушен, хорошо знает людей из этого мира и вхож в него. Сколько раз он в красках рассказывал мне про Игоря Высоцкого, который на его глазах в Минске победил, казалось, непобедимого кубинца Стивенсона. Или этот поединок знаменитого Мохаммеда Али сразу с тремя нашими супертяжеловесами. Миша прибежал тогда из ЦСКА под наркозом бурных впечатлений. Наркоз отходил полночи. Свекровь взмолилась: да замолчите вы наконец, дайте поспать. Комната с двумя окнами на Кремль была нашей общей Пармской обителью. Утром рано она заступала на вахту в своем лектории, а нам на развлечения, до моего ухода на работу, оставляла полчаса…

Слова этого, совершенно не знакомого Громову человека можно было принять за розыгрыш. Какой к черту профессиональный бокс, когда столько лет в Союзе на профессиональный спорт вообще табу, даже на упоминание о таковом. Все или стоят у станка и верстака, или повально студенты с солдатами, в общем, утром на работе, а после нее, как Боря, натягивают перчатки и колотят что есть силы по бедной груше, пока мастерского звания не добьются и в чемпионские люди не выйдут. Для отмазки еще придумали такую должность – инструктор физкультуры. Кому пыль в глаза втирали, курам на смех наши отговорки.

Но горячий дядя из Суоми был настойчив и отнюдь не шутил. Зато пошутил Борис:

– Уважаемый, зачем откладывать в долгий ящик? Где соперник? Можем для начала прямо сейчас и провести показательный бой, я готов, – обескуражил он финна, приняв традиционную стойку и сотрясая воздух ударами, как обычно делают боксеры, поднимаясь в ринг.

– Так вы, я вижу, боксер, а я…

И господин Такала показал документ, где было написано, что он официальный европейский представитель Международной боксерской профессиональной федерации.

– Ольга, так может, «Челек» возьмется за это дело и из предложения Такалы что-то и выгорит? Все координаты этого промоутера у меня есть, готов передать их Михаилу Григорьевичу.