Я, Яромир Гулливер

К разгадке Ключа-города приблизился Евгений Курдаков. Недаром они жили с Полистьевым рядом, в пространстве «Ключа», оба бродили по этим местам, да и творили почти на параллельных курсах. Курдаков был убежден, что города с незапамятных времен строились, как модели предыдущего жилого пространства, как образы некой Прародины. А Великий Новгород — один из немногих городов сохранивший полную мифостадиальную модель Прародины — и в территориально-архитектурном плане и в сохранившейся сакральной топонимике.

Вид карты центра древнего Новгорода, его ключевых объектов без натяжки позволяет разглядеть форму ключа, где головка-кольцо это крепостные стены кремля, стержень-шейка это мост через Волхов и дорога по Ярославову дворищу, бородка — это Вечевая площадь, близ ц. Успенья и Воротной башни. Конечно, считал Курдаков, город задумывался не как конкретный ключ, но сакральная форма была именно такой, недаром ключи входят в символические наборы священных металлических женских подвесок из раскопов русских средневековых поселений, может поэтому, и сдача города противнику обязывала выдать от него символический ключ. Выстроить город в те времена без глубокого смыслового плана было невозможно, ведь, это было пространство обитания, как скрытый обряд в соответствии с определенными, нам пока неизвестными канонами. Это проявлялось и в обряде двойного градоуправления (посадник — тысяцкий) и обряде сакрального собирания людей в единое ядро — Вече, и имитационные бои на мостах, и троекратное призвание князей, которые должны были жить вне города на городище, и обряд самоназваний горожан из разных его частей.

Ключ-город создавался строго следуя пути человека от Острога.

По летописным данным Острог находился в юго-восточном углу города на окраине Славенского холма где ныне стоит храм Ильи.

Оттуда условное движение идет по направлению к Детинцу через особую площадку — бородку ключа у храма Успенья, затем поворот у церкви Георгия к Торгу, потом идет Кривой мост, обтекающий Детинец, — это кольцо ключа. Именно в пространстве бородки — тайном шифре города 10 лет прожил Яромир.

Археологическая новгородика также подтверждает факт ключевого восприятия Новгорода. Известняковая пластина из раскопа 1948 года в Неревском конце города имеет символический рисунок ключа.

Исследования Курдакова подтвердили правильность замысла Яромира о выборе места для Холма.

— Так тому и быть! — окончательно решил Полистьев, — здесь на Дворище.

Символические пантеоны в различные эпохи возводились с времен античности, древней Эллады. Конечно, в основном богам. Затем «подтянулись» и властные кумиры. Да, ими, этими властными, правителями и жрецами, формировалась идеология, религиозное представление о мироустройстве. Они выкраивали и предъявляли плебсу список фигурантов очередного пантеона как данность, никого не спросив. Народные поверья часто хранили в памяти других героев, бывало, отверженных и запрещенных. Под разными именами они рассыпаны по страницам сказок, живут в мифах, преданиях, поговорках, в сохранившейся топонимике. Что имеем мы сегодня? — имена «советских» захоронений у Кремлевской стены, статусные столичные кладбища, «красные» могилы на Марсовом поле и блокадные на питерской Пискаревке, прочих «утвержденных» героев разных времен. Наиболее впечатляющее собрание многовековой истории вождей и героев в бронзе на «срезе» начала 20-го века — это многофигурный памятник-колокол «Тысячелетие России». А что, раньше, глубже этого горизонта не было вождей и героев? А где герои, не угодившие на тот момент власти при отборе персонажей этого монумента? Все подобные мемориалы без исключения — продукты властных решений. Да, также, как и пополняющийся список Почетных граждан разных городов. Как воспринять нахождение тут творцов, жертв гонений, часто, — репрессий и одновременно их гонителей, и палачей? Среди Почетных найдутся тут и прилипалы от власти, и недавние запретители, бывшие функционеры КПСС, ныне без стеснения «авторитетно» повествующие о церковных светочах и догматах. Так быть не должно. Это не памятник-объединитель «красным» и «белым», жертвам непримиримого противостояния, как в Долине Павших под Мадридом. Там-то было по-честному, с оружием в руках они гибли в боях за свои убеждения. Здесь же граница должна пройти по человеческим душам, отсечь добро от зла. Такой памятник — Холм-реквием, должен сложиться по-настоящему народным. И «Почётом» тут будет увенчан только тот, кто его заслужил по-праву. Пусть пока он будет мыслеобразом, со временем обретет свою плоть, вберёт и другие достойные фигуры настоящего и прошлого. Яромир верил в это. Мы же памятный образ Яромира Полистьева, словно натянутую гусельную струну, благодарно поместим в сердцевину этого Холма-Храма, чтобы наполнить мир вибрациями волшебных звуков его души.