Я иду искать

— Какая сила? Нет в природе никаких сил, которые…

— Видишь, даже ты не знаешь всего! Есть. — Губы Антона снова скривились в неестественной попытке улыбнуться. — Я не ты. Я не обманываю и не строю ловушек. И не цепляюсь за существование, как ты. Да ты бы и сам понял, пожелай я тебя обмануть. Только мне незачем.

— На что это было похоже?

Антон замолчал, потом медленно ответил.

— На сеть. Но она не тянула нас вниз, только опутывала… и — выталкивала.

— От неё что-то осталось?

— Не знаю. На мне — нет. Может быть, на нём. Скорее всего — на нём.

— Это всё?

— Да. Ты же сам видишь.

Антон отвернулся и Сергей подтолкнул Максима к двери, но уже на пороге вдруг обернулся.

— Кстати, Антон, почему ты говоришь, что я обманул тебя? В итоге ты ведь получил то, чего хотел, так что забудь об ошмётках своего морального облика, или как там это называется. У тебя его просто больше нет. Или дорог как память? Лучше выброси из головы такие понятия. У тебя теперь вообще нет никакого облика, даже внешний — только иллюзия.

Антон поднял голову.

— Убирайся. — Его голос звучал устало. — Ты мне надоел. Вы оба мне надоели.

— О чём он говорил? — спросил Максим, уже сидя в машине.

— Не знаю. Единственное, что я пока понимаю, так это то, что мы все влипли. — Сергей откинулся на сиденье и закурил. — У тебя есть какие-нибудь планы? Может, тебя отвезти куда-нибудь?

— Как на зло я никогда не мечтал о личном шофёре.

— Макс, если я просто высажу тебя и уеду… Ты знаешь, что будет.

— Мы что, теперь обречены на общество друг друга?

— Я так сильно тебе не нравлюсь?

— Против тебя ничего не имею, честное слово, но раздражает неизбежность.

— Понимаю. Думаю, это ненадолго. Такие события никогда долго не стоят на месте. Наш неизвестный приятель скоро до нас доберётся.

— Не скажу, что ты меня сильно успокоил.

— Увы, Макс. Но когда не знаешь, что делать, приходится ждать, когда ход сделает твой противник. И надеяться, что это вынудит его хоть немного открыть себя.

— Но ты можешь хотя бы предположить что-нибудь?

Сергей пожал плечами.

— Когда я пытаюсь это сделать, вывод напрашивается только один — что такого просто не может быть. — Он повернулся к Максиму и в его глазах мелькнула тень тревоги. — Просто не может быть.

— Десять лет назад я был уверен, что вампиров не может быть.

— Логично, Макс. Но, понимаешь, мой опыт побольше твоего. Лет на триста.

Максим отвёл глаза. Последняя фраза была сказана так серьёзно, и, вместе с тем, так легко, что в груди что-то ёкнуло.

— Сергей… Я не спрашивал этого…

— Ну, триста — это приблизительно. Может, чуть меньше, может, чуть больше. Я не веду календаря. К тому же, меня не занимают события внешнего мира, они меня попросту не касаются. Я не исторический справочник, если ты об этом. Моя память фиксирует только то, что происходит со мной, а я не полностью принадлежу этому миру. Происходящее в нём проходит мимо меня, я существую на его границе, а она неизменна… и она, и то, что за нею.

— Я не об этом. Я хотел спросить, как ты… как ты оказался… там?

— Как я погиб?

Слова прозвучали просто, без налёта всего того — таинственного, жуткого или шокирующего — с чем мог бы ассоциироваться их смысл в представлении большинства людей. Сергей опустил стекло, намереваясь выбросить окурок, и застыл, глядя на улицу за ветровым стеклом.

— Антон тоже спрашивал об этом… только с другой целью. — Он помолчал, потом, словно очнувшись, выбросил уже начавший тлеть фильтр и повернулся к Максиму. — Я не понял этого. Я имею в виду момент смерти. Как погружение в темноту, которая тут же рассеялась. И ничего не изменилось. Солнце светило, земля была тёплой, опавшая хвоя на тропинке — немного колкой. Моя лошадь бродила невдалеке… Всё было так, будто я просто потерял сознание от удара о землю. Да, Макс, извини, я не сказал — я упал с лошади. Пустил её в галоп и не заметил низко росшего сука — над самой тропинкой. Я был очень хорошим наездником, и эта смерть была такой… глупой. Она до сих пор кажется мне какой-то ошибкой — сейчас я встряхну головой, открою глаза, и всё будет нормально, я окажусь дома, а это, — Сергей слегка кивнул на окно машины, — Это всё исчезнет, как дурной сон. Потому что со мной такого просто не могло случиться. Понимаешь, просто не могло! Только не со мной… Макс, мне самому иногда кажется, что вампиров не существует, что они — просто такая страшная сказка… пока этот огонь внутри меня не проснётся, не убьёт всё остальное. Пока мне не потребуется кровь.

Максим даже не представлял, что всегда ровный и тихий голос Сергея может звучать так резко, отчаянно, временами почти срываясь на крик. Казалось, он сам удивился этому, потому что внезапно замолчал, упершись локтями о руль и сжав ладонями виски. Когда он заговорил снова, его голос опять был прежним — негромким и спокойным.