Я иду искать

Я подумала о нашем сыне, спавшем в соседней маленькой комнате, о том, как ему уютно и тепло в доме, который я наполнила любовью. Подумала о Мэдди, о её юной энергичности, о бьющей через край любви, которой хватало на всех нас, о том, как она приходила ко мне за утешением, когда её мучили тревоги. И о Дэвисе, этом чудесном мужчине, пахнущем сандаловым деревом и тёплым, мужским ароматом, о том, как любое пространство, где мы были вместе, казалось мне завершённым.

— Я тоже счастлива, — сказала я ему. Но он не договорил.

— Но если Тейт врёт, если это не просто глупая ошибка, если у них всё это продолжается… — он осёкся, сглотнул и наконец сказал: — Я ответил не подумав. Я хотел бы знать. Если это предательство — любого рода — то да, я хотел бы об этом знать.

В его словах мне привиделся призрак Лауры, которую я изгнала из этой комнаты благодаря вишнёвой мебели, свежевыкрашенным стенам, своему запаху. При воспоминании о ней голос Дэвиса стал таким грустным, что я придвинулась поближе, положила голову на его широкую обнажённую грудь.

— Мне так жаль, — сказала я, и мне в самом деле было жаль. Я жалела о многом. Не о тех воспоминаниях, которые в нём вызвало моё молчание. А о тех, которые породили мои слова. Точно так же со мной поступила Ру, верно? Пока на долю Дэвиса выпал лишь один разговор, честный и искренний, но его ожидало по меньшей мере три. Мне не хотелось признавать, но я была на это способна. Это стало частью меня, и сейчас это было мне необходимо.

Он обнял меня, притянул поближе.

— В конце концов, она стала пить каждый день, целыми днями. Когда везла Мэдди в школу, могла отключиться. Когда подвозила её маленьких друзей — тоже. Она врала мне каждую минуту. Она молчала, и молчание тоже было ложью. Господи, как бы я хотел знать правду. Я прекратил бы всё это гораздо раньше, — он покачал головой. — Тебе кажется, что я ушёл от темы, но это не так. Прежде чем действовать, надо точно выяснить, что случилось. Если Тейт говорит правду, оставь их всех в покое. Но если у них роман, тебе придётся рассказать Шарлотте. Тогда она сможет уйти и не тратить на него время.

Я получила ответы на все вопросы. В том числе и на тот, который задала. У Шар были серьёзные проблемы, никак не связанные с моими и далёкие от меня. Я отложила мысли о ней и её муже в дальний угол, и это было совсем на меня не похоже. Я всегда была с ней рядом.

Но прежде чем действовать, нужно было выяснить, продолжает ли Филлип встречаться с Тейт. Если он изменяет жене, это не так трудно вычислить. Наглый, самодовольный Филлип не может не оставить зацепок. Я пообещала себе, что, как только закончится безобразная история с Ру, займусь этим вопросом. Когда он скажет Шар, что идёт играть в гольф, я прослежу за ним и выясню, куда он на самом деле отправился.

Можно посмотреть страницы Тейт в соцсетях, увидеть, выходит ли она на связь в те вечера, когда он якобы развлекается в мужской компании.

Ответ на вопрос, который я не решилась задать, был ещё очевиднее. Если Дэвис предпочитает, чтобы прошлое оставалось прошлым, пусть так оно и будет. Даже если эта история имела бы продолжение, она не касалась ни его, ни нас. Так что это никак нельзя было считать предательством. К тому же он мог бы воспринять всё совсем по-другому. Старые раны, нанесённые Лаурой, были слишком глубокими. Я не хотела рисковать. Молчание было лучшим — и единственно возможным — решением.

Но просто передать деньги Ру я тоже не могла. Ни при каких обстоятельствах. Первой частью бабушкиного фонда я хорошо распорядилась. Принесла в мир немного справедливости — Ру пыталась использовать против меня это слово. Нужно было и с второй половиной поступить как подобает. Потратить её не на то, чтобы прикрыть мою задницу, и не на то, чтобы Ру купалась в незаслуженной роскоши.

Значит, нужно было искать третий выход.

Она начала эту игру. Заявила, чтобы я не смела играть против правил. Но я уже это начала. У меня не было выбора.

И более того — я должна была победить.

Легко сказать! Я обставлю её в её собственной игре. Но раньше мне никогда не приходилось играть. Я даже не знала всех правил, а она была профи. Такое же безумие, как сражаться в решающем матче с Леброном Джеймсом[9] — и всё-таки у меня не было другого выбора.

И знаете что? Я уже отлично справлялась.

Моё прошлое и мой спокойный, наблюдательный характер давали мне возможность разглядеть людей. Она смухлевала, не проверив все факты и объявив себя Лолли Шипли. Господи, а если это сработало бы? Я отдала бы ей всё что угодно. Гениальный эмоциональный ход. Но она раскрыла карты.

Плохая подготовка плюс нищее жилище — и вот я уже поняла, что на неё оказывается какое-то давление.

У неё очень плохо с деньгами, или со сроками, или и с тем, и с другим. Это я тоже использовала против неё.

Без труда получила эту ночь на размышление. Сколько ещё времени она мне даст, если я надавлю?