Я – Игрок

На седьмой день после того, как я вернулся в замок, в мою комнату приходит граф. Мы с Виктором виделись и до этого, например, во время трапез, но мы практически не говорили, лишь обменивались общими, нечего не значащими фразами. Словно ничего не произошло – ни в одном из разговоров не упоминались недавние события. По крайней мере, о них не говорили вслух.

Но они подобно ранам всё ещё кровоточили в памяти некоторых из нас.

В одну из ночей обитателей замка разбудил крик Кристины. В её комнату сбежались все, кто был на ногах. Оказалось, что девушке приснился кошмар. Она отказалась говорить о нём, как и оставаться одна. Я настоял на том, чтобы побыть с ней до утра, и Виктор вывел всех из комнаты, оставив нас вдвоём.

Вскоре девушка мирно уснула, а я просидел возле её кровати до самого утра, так и не сомкнув глаз. В последствии Кристина так и не призналась, что заставило её неистово кричать посреди ночи, но о природе её кошмаров было не трудно догадаться.

Их видел и я.

Мне снились катакомбы, их обитатели, и темнота, царившая повсюду. В этих снах ко мне являлись боги. Тёмные и светлые, они обступали меня, беря в кольцо, а их взгляды прожигали меня насквозь. Они словно бы говорили, что я должен что-то сделать. Но я не понимал, что именно хотят от меня некогда всемогущие сущности.

И тогда я просыпался, но не с криком, как Кристина. Я возвращался в реальный мир, задыхаясь и обливаясь потом, а в голове набатом стучал призыв богов.

«Мы ждём», – твердили они.

И вот в мою комнату приходит Виктор. На лице его беспокойство, и что-то ещё. Вскоре становится понятно, что именно – чувство вины.

Граф поведал, что когда мы пропали, и Кристину нашли возле входа, из катакомб появилось порождение ночи. Прежде чем солдатам удалось хоть что-то предпринять, тварь убила двоих из них, а третьего утащила в темноту подземелья. И это средь бела дня, когда обычно ночные существа не смеют появляться на поверхности!

После того, как выжившие вернулись в замок и сообщили о случившемся, граф принял тяжёлое решение – обвалить вход в катакомбы, оставив меня и Люфа внутри. Позже, когда Кристина пришла в себя, она рассказала Виктору о смерти Люфа, но о моей судьбе она ничего не знала. И как бы графу не хотелось прийти ко мне на выручку, он уже не мог ничего сделать. Большой отряд из солдат и рабочих сделал всё возможное, чтобы входом в подземелье больше никто и никогда не смог воспользоваться.

Но даже после этого граф не прекратил поиски. Его люди разъехались во все стороны света, и сообщали всем, кому могли, о моей пропаже, и о том, что я могу объявиться в их землях. Виктор верил, что у подобных катакомб всегда есть второй выход, и если я жив, то могу выбраться с помощью него.

Так и вышло. Но граф всё ещё винил себя за то, что оставил меня умирать там, под землёй. Виктор признался, что его сжигает чувство вины, и молил простить его.

Я ответил, что не держу на него зла, и мне не за что прощать его. Граф оказался в сложной ситуации – ему пришлось выбирать между жизнью одного человека и жизнью многих. И Виктор поступил как мудрый правитель, обезопасив свой народ.

Граф сердечно поблагодарил меня и удалился.

Через пару дней граф навестил меня вновь, когда я был один в своей комнате. И речь вновь пошла о катакомбах. Но на этот раз это были не извинения, а нечто иное.

Виктора интересовало всё, что мне удалось увидеть и услышать. Я был единственным источником информации, ведь Кристина видела лишь первый ярус подземной части города.

Я принимаюсь за рассказ. Во всех мельчайших подробностях я повествую обо всём, что со мной случилось в катакомбах, описываю всё, что увидел и сумел запомнить. Однако я намеренно опускаю ряд деталей, ни единым словом он них не упоминая.

Умалчиваю о статуях Тёмных Богов, и о том, что слышал, как порождения ночи разговаривали. Не решаюсь я рассказать и о встречи с Тёмным Игроком. Я отдаю себе отчёт в том, что Уна могла поведать об этом графу, но я предпочитаю верить, что этого не произошло.

Долго длится наша беседа. Виктор слушает мой рассказ, задаёт вопросы, уточняет некоторые моменты. Кажется, что он не заподозрил меня во лжи. Впрочем, эта была и не ложь. Я лишь не рассказал всей правды.

Как и он. Например, правду обо мне. Что во мне есть такого особенного, что я понадобился не только Тёмным Игрокам, но и порождениям ночи? А ведь монстрам на роду написано рвать людей на куски, а не пытаться изловить одного из них живьём, неважно умеют ли при этом твари общаться меж собой.

Всё, что произошло в катакомбах, как и то, что Виктор сказал обо мне Люфу (это «он» – обмолвился он тогда) – всё это не может быть простым совпадением. Стоило мне попасть под землю, где каменными изваяниями высятся тёмные боги, как меня тут же попытался убить тёмный же Игрок.

В какой-то момент я начинаю думать, что мне стоит всё как есть выложить Виктору, а затем потребовать от него ответов. Но, что если он и после этого продолжит лгать? Но при этом узнает всю правду о недавних событиях.