Я – инквизитор

Помолившись вместе, разошлись они спать и спали тихо. Но если Игорь Саввич поднялся по обыкновению около шести, то Андрей вышел из своей спальни почти в одиннадцать. Зато и выглядел в сравнении со вчерашним буквально преобразившимся. Настоящим молодцом выглядел Ласковин, хотя и рубашка, принадлежащая отцу Егорию, и одолженные Степанычем спортивные брюки были далеко не Андреева размера. Впрочем, у Ласковина была одна из тех фигур, что хорошо смотрятся в любой одежде, да и осанка такая, что при небольшом росте казался сантиметров на пять выше, чем на самом деле. Глаза Ласковина вновь обрели блеск, кожа, хоть и бледная все еще, уже не казалась землистой, а тени под глазами уменьшились. Следы «боев» были хорошо заметны на его лице, но для человека, пережившего минимум одно сотрясение мозга, раненого и потерявшего изрядное количество крови, вдобавок прошедшего через серию разрушительных стрессов, Ласковин смотрелся великолепно.

— Хорошее утро, — произнес он, подставляя лицо солнечному свету, льющемуся через чисто вымытые окна.

— Да, — кивнул Игорь Саввич. — Распогодилось наконец. Вот только не утро уже, а к полудню подбирается.

— Здорово я спал! — удивился Андрей.

— Тебе — надо! — Отец Егорий подошел, заглянул в глаза Андрея — они больше не косили, смотрели как надо — и вспомнил того! И ощутил возбуждающий ток вдоль спины: те самые глаза! Но на лице Андрея они выглядели… хм… иначе.

Андрей улыбнулся, и Игорь Саввич улыбнулся в ответ. Хотя, видит Бог, его трудно было назвать улыбчивым человеком.

— Иди поешь, — сказал иеромонах. — Завтрак твой на кухне, под «шубой», найдешь. А кухня там. Иди, а я пока врачу позвоню.

— Зачем врач? — удивился Андрей. — На мне и так все заживет как на собаке. А врач… лишние расспросы!

— Не спорь! — строго сказал Игорь Саввич. — Ты — гость мой, я за тебя отвечаю. А вопросов не будет. Врач — из общины моей здешней. И знает, что я худого не допущу. А хирург хороший, не сомневайся. С болячками твоими надо закончить.

И с остальными делами, с «войной» этой. Да поскорее. Потому что иное дело есть. И ты в нем помощником мне можешь стать, если согласишься.

— Спасибо, отец Егорий, — сказал Ласковин. — Но только с «войной», как вы сказали, покончить трудновато. Единственно, если всех этих тварей передавить.

— С Божьей помощью все возможно, — заметил отец Егорий.

Андрей засмеялся:

— Отец Егорий! Это же бандиты! Бог им не указ!

— Господь всякому указ! — строго сказал Игорь Саввич. — И о всякой душе печется. Потому и говорю: покончим с этим. И без убийств. Дашь мне адрес, поеду и уговорюсь. Да иди ты ешь, наконец!

Но Андрей не сдвинулся с места.

Он представил отца Егория разговаривающим с Крепленым и понял, что допустить этого нельзя. Мразь убьет священника только за то, что тот дал Андрею приют на ночь.

— Отец Егорий, — сказал Андрей мягко, словно говорил с ребенком. — Честное слово, вам не стоит туда ездить. Эти ублюдки не понимают слов!

— Всякому человеку, ежели он душу сатане не продал, слово мирное понятно! — возразил Игорь Саввич.

Такая убежденность была в его голосе, что Андрей усомнился в собственной правоте. Он поймал себя на мысли, что верит: этот человек может договориться даже с Крепленым. Бред собачий!

— Это — бандиты, отец Егорий! — повторил Андрей с ноткой паники в голосе. — Человек для них — тьфу! И наказать их некому!

— Не плюй здесь! — строго произнес Игорь Саввич. — Бог их накажет, если требуется. «Мне отмщение и аз воздам!» — процитировал он и вдруг потемнел лицом.

Ласковин удивился этой перемене. Он мог бы поклясться, что вызвана она не его словами.

— Иди ешь! — приказал Игорь Саввич, и Андрей отправился на кухню.

Завтракая, Ласковин думал о том, куда же ему податься, когда придет время уходить. А уходить ой как не хотелось. Здесь было хорошо. Здесь было покойно и уютно. Но оставаться нельзя. Смерть идет за Ласковиным. И смерть придет сюда, если он останется.

«А может, не придет? — мелькнула мысль. — Может, рискнуть? Может, есть у отца Егория настоящая защита?»

Андрей вспомнил крутовыйного шофера Петю: этому силы не занимать! Но ведь и Ласковин силенкой не обижен, а тем не менее…

«Уйду! — решил он. — До вечера побуду (не пронюхают они до вечера, что я здесь) и уйду. Укроюсь как-нибудь. На мой век в Питере чердаков хватит!»

Андрей позавтракал и вернулся в гостиную. Вскоре приехал врач. Довольно молодой, энергичный, он и впрямь лишних вопросов не задавал и нашел состояние Ласковина удовлетворительным. Рану на боку он зашивать не стал, сказал: она уже подживает. Посоветовал избегать напряжений (Ласковину — в самый раз) и пообещал заглянуть завтра.

Когда хирург ушел, отец Егорий опять взялся за Андрея. Он твердо решил договориться с его врагами и желал знать, где они. Через два часа крепость пала. Игорь Саввич выжал-таки из него адрес, буквально загипнотизировав своей уверенностью.

Чуть позже приехал Смушко, и Андрей, уже «расколовшийся», попытался аппелировать к нему. Уж этот толстяк должен знать, что такое банда!

Но Степаныч в союзники не пошел.