Я исчезну во тьме. Дело об «Убийце из Золотого штата»

Более чем тридцатилетняя связь Джима Уолтера[59] с делом НСВ началась в Данвилле, рано утром 2 февраля 1979 года, когда его разбудил свет фонарика помощника шерифа округа Контра-Коста Карла Фаббри. Уолтер объяснил, что съехал на своем сером «Понтиаке Леман» 1968 года с межштатного шоссе номер 680, чтобы подремать после работы – он служил тормозным кондуктором на Западной Тихоокеанской железной дороге. Фаббри не поверил его словам. Машина Уолтера была припаркована на Камино-Тассахара, в добрых полутора милях от шоссе. Зачем тащиться так далеко, только чтобы вздремнуть? Он внимательно посмотрел, сонные ли глаза у Уолтера. Фаббри был настороже. Он патрулировал окрестности, потому что накануне ночью так и не догнал здесь подозрительного типа. За пять месяцев до этого самый одиозный преступник-призрак Сакраменто, «Насильник с востока», перебрался на семьдесят миль к юго-востоку, в эти места. Четыре нападения. Самой недавней жертвой, в декабре, стала тридцатидвухлетняя разведенная женщина, живущая в угловом доме возле тропы «Айрон хорс ридженэл». «Тебе нравится, когда на тебя стоит? – шепотом спрашивал ее преступник. – Тогда почему же у меня встает каждый раз, когда я тебя вижу?» Нападение было совершено на расстоянии чуть больше мили от того места, где припарковался Уолтер.

Помощник шерифа Фаббри велел Уолтеру не двигаться и начал пробивать его по базе. Парень значился там в связи с серьезными нарушениями ПДД. В его досье обнаружилось задержание с незначительным количеством марихуаны в Сакраменто двумя годами ранее. Ему исполнился двадцать один год, рост пять футов десять дюймов, вес 150 фунтов. В общем, если не в деталях, все выглядело неплохо. Фаббри с напарником объявили Уолтеру, что он задержан. Он вяло протестовал, как обычно при задержании, пока напарник Фаббри не достал «Поляроид», чтобы сделать положенные в таких случаях снимки. Вот тогда Уолтер взбеленился, и Фаббри пришлось применять физическую силу. Это выглядело странно. У парня уже был привод. Почему же он взбесился из-за того, что его хотели сфотографировать? Чтобы сделать снимок, полицейским пришлось придерживать его голову.

По пути в тюрьму Уолтер вел странный, преимущественно односторонний разговор с арестовавшими его полицейскими.

– Настоящих преступников никто никогда не ловит, – говорил им Уолтер. – Они всегда ускользают.

Уличающих его совпадений становилось все больше и больше. Когда у Уолтера спросили адрес, он назвал Саттер-авеню в Кармайкле, Ист-Сакраменто. Один из помощников шерифа припомнил, что видел приметную машину, похожую на машину Уолтера, в соседнем Сан-Рамоне примерно во время нападения НСВ в тех краях. Вскоре после ареста Уолтер разбил машину и купил новую. Он молчал, когда его допрашивали следователи спецгруппы НСВ, у него был адвокат, нанятый его матерью – властной женщиной, называвшей своего взрослого сына «мой Джимми». С инспектором, наблюдающим за условно осужденными, у нее чуть не дошло до драки. Адвокат объявил следователям, что его клиент не будет сдавать образец слюны, потому что «это может стать инкриминирующим свидетельством». Спецгруппа продолжала давить на Уолтера. Уолтер по-прежнему сопротивлялся. Он сам сообщил, что кровь у него второй группы, а размер обуви – девятый, как и у НСВ. Наконец в августе его вызвали из квартиры его подружки и сказали: полиции известно, что она выращивает марихуану. Ему предоставили выбор: либо немедленно жуй марлю и сдавай образцы слюны, либо мы ее арестуем. Он согласился на первое.

По результатам анализа слюны Уолтер был исключен из числа подозреваемых. Он оказался секретором. А НСВ был несекретором. Группа потеряла к нему интерес и занялась другими мерзавцами.

Через тридцать с лишним лет Пол Хоулс поставил его исключение из числа подозреваемых под сомнение. Как ветеран криминалистической работы, он знал, что в те времена метод анализа на статус секретора оставлял желать лучшего. В 1980-х годах эксперты по контролю за качеством обнаружили в нем серьезные недостатки. В последующие годы ученые также выяснили, что небольшой процент населения относится к аберрантным секреторам – лицам, у которых маркеры групп крови присутствуют в одних видах секреции, но отсутствуют в других. Хоулс считал неоправданным исключение человека из числа подозреваемых на основании одного только секреторного статуса.

Кроме того, у Хоулса имелось преимущество ретроспективного подхода по прошествии тридцати лет. Теперь о НСВ было известно гораздо больше. Хоулс мог открыть гугл-карты на своем компьютере и пролететь над местами нападений и подозрительных обстоятельств в хронологическом порядке, совершить головокружительный полет от желтой кнопки и миниатюрной голубой машинки до человечков, обозначающих найденные отпечатки ног или свидетелей. Мог регулировать скорость и высоту. Мог проследить путь убийцы своими глазами, сидя за столом. Этот зигзагообразный путь казался произвольным, но только не для «Того самого».