Я искал тебя тысячу лет (СИ)

Не издавая ни звука, леди подошла, осторожно вынула кубок из опасного лезвия, на всякий обошла капитана с другой стороны, так как была знакома с его буйным нравом и, не имея представления, как он воспримет такое пробуждение, остерегалась попасть под крюк. Она хотела тронуть его за предплечье, но её взгляд упал на его здоровую руку, мирно покоящуюся на столе рядом волосами. Венди зажала рот. Мужская кисть, которую она никогда не рассматривала так близко, красивая, вытянутая, с изящными фалангами, с зеркальной точностью повторяла протез, таившийся в правом ящике стола. У капитана были удивительно ухоженные ногти, тонкие пальцы лежали не пятернёй или клешнёй, как у большинства мужчин, а как-то музыкально, безымянный и средний палец касались друг друга, указательный и мизинец слегка на отлёте, но смотрят также прямо, а не в разные стороны. На всех пальцах, кроме среднего, перстни с драгоценными камнями, на указательном и мизинце их по два. Капитан видел сон: его кисть дрогнула, немного сжалась, и снова приняла свободное музыкальное положение, но на этот раз указательный палец оказался чуть ближе к среднему, а мизинец – чуть дальше от безымянного. С мыслью о том, что эта рука сохраняет столько никому неизвестных тайных живых прикосновений, сделанных капитаном: к клавесину, к каллиграфическим перьям, к книгам, к его одежде, его волосам, и ещё одно, совершенно особенное, – к её шее, она расплакалась.

Сквозь сон Капитан Крюк, наверное, услышал её всхлипы, потому что он почти сразу же проснулся и внимательно посмотрел своим ясно-голубым взглядом на плачущую рядом с ним девушку. То ли от того, что он был спросонья, то ли следуя каким-то другим неведомым побуждениям, Крюк без раздумий усадил Венди к себе на колени, безопасно обнял её правой рукой, а левой наклонил её голову к своему плечу и стал тихонько приглаживать по волосам, укачивая, как маленькую, думая, что она плачет от страха или боли. Куда-то ей в макушку он зашептал:

– Всё будет хорошо, моя девочка, не плачь, ты в безопасности, никто тебя не обидит, всё будет в порядке, я обещаю, тише, тише, не бойся ничего, я защищаю тебя, боль скоро утихнет, всё будет хорошо, всё будет…

Он внезапно умолк и застыл в изумлении, когда уже полусонная Венди обняла его руку.

*

– КАПИТАН!!!

Крюк резко очнулся, выхватил пистолет, и чуть не вскочил из-за стола, в последний момент осознавая, что у него на коленях сидит так же внезапно пробудившаяся испуганная Венди, которую он собственноручно прямо сейчас отчаянно укрывает и прижимает к себе другой рукой. Положение оказалось крайне неловким. Капитан потихоньку положил пистолет на стол, ослабил хват и медленно развёл руки, растерянно и виновато глядя на девушку, безмолвно предлагая свободу действий. Венди встала и к великому ошеломлению капитана, тоненько вымолвила:

– Извините меня.

– Я… – капитан хотел произнести что-то вроде «прошу прощения за неприемлемое поведение», – …что? – он не поверил своим ушам.

В это время с палубы снова раздался душераздирающий вопль Сми:

– КАПИТАН!!! СОЛНЦЕ!!!

Одновременно Венди и Крюк взметнули головы к окнам. Массивный слой льда, покрывавший их, стекал толстыми струями, словно весь корабль поливали кипятком из гигантского ведра. Впервые за время пребывания в Нетландии Венди со счастливым воодушевлением увидела небо, ясное, как в самый беззаботный летний день. Затем появились и волны, бриг весело закачался на них, поддаваясь игривым течениям лазури. Солнечные лучи пробили длинные кормовые окна и наполнили капитанскую каюту уютным дневным светом, роскошный интерьер тут же засиял в его бликах насыщенными красками. Сразу же стало очень тепло, вся сырость улетучилась, будто вовсе не бывала, ноздри защекотал солоноватый запах моря и ещё один, похожий на одеколон, цитрусовые нотки которого вдруг раскрылись от резкой перемены температуры. Источник у этого аромата мог быть только один: сияя от радости, Венди провернулась к Капитану Крюку, которого, как ни странно, не интересовали ни окна, ни качка, ни свет, ни тепло. Он пристально глядел прямо ей в глаза с очень странным, не поддающимся описанию выражением лица. Девушке показалось, что оно отражало сложную смесь печали, злости, отчаяния, надежды, тревоги и ещё нескольких неуловимых эмоций.

– Мисс Дарлинг, – отстранённо сказал он, – отдать команде приказ подать Вам лодку до берега?

Венди непонимающе уставилась на него. Её уколола мысль, что сразу же по возвращении Питера капитан хочет избавиться от неё, и ей почудилось, что где-то внутри неё на секунду воцарилась такая же ледяная зима, как была только что на острове.

– Да, – холодно ответила она.

Капитан вскочил, сунул в кобуру пистолет, захватил из шкафа перьевую шляпу и свирепой фурией вылетел из каюты. Снаружи он приказал подготовить шлюпку, застрелил одного особо нерасторопного пирата, с ненавистью выкинул его за борт, и, когда его привычная расчётливость взяла верх над темпераментом, вернулся за Венди. Та всё так же стояла у стола, где капитан её и оставил.

– Мисс Дарлинг.