Я искал тебя тысячу лет (СИ)

В том месте, где капитан кинул лодку с собранными травами, на песок уже было вытянуто ещё три шлюпки. Пираты на маленьком пляжике сражались на мечах, ели кокосы, срывали ягоды с волшебных нетландских кустов и всячески наслаждались долгожданным летом. Боцман в одних кальсонах беспечно валялся и подставлял солнышку свой круглый белый живот, но приближение капитана всегда угадывал каким-то специально настроенным чутьём. Он подскочил, накинул свои лохмотья: грязную тельняшку и старые заштопанные шаровары, и громко шикнул на остальных. Команда притихла. Не успела и чайка пролететь мимо, как их капитан появился в обозримой близи. Девица у него на руках была в сознании, но имела очень нездоровый вид.

– Сколько сошли с корабля? – сходу спросил Крюк.

– Почти вся сотня, сэр, – ответил Сми.

– Прекрасно. Майлз, переправь мою лодку со сбором, разгрузи её и возвращайся сюда. Байярд, Щепка, выберите себе тридцать помощников и максимально пополните запасы фруктов и ягод. Майлз, присоединишься к ним. Прыщик и Луи, вы вдвоём возьмите четыре дюжины человек и доставьте из Чёрного замка столько рома, сколько вам по силам. Остальные – стойте в дозоре. На рожон не лезть, только защищаться, если вас атакуют. Закончить работу, как начнёт темнеть. На рассвете мы выйдем в открытое море.

Пираты расплылись в довольных улыбках, но Крюк был так холоден и безэмоционален, что никто не выразил свою радость вслух.

– Сми, переправь меня и мисс Дарлинг на бриг.

– Есть переправить вас на бриг, кэп.

Без лишних дум подойдя к ближайшей шлюпке, Крюк влез в неё и расположился в кормовой части, устраивая Венди у себя на коленях. Когда же Сми стал неуклюже брыкаться своими коротенькими ножками, пытаясь одновременно усесться на носу и оттолкнуться от берега, тем самым безобразно раскачав лодку и едва не перевернув её, капитан так яро зыркнул на толстенького старого помощника, что у того не осталось выбора, кроме как чудом совладать со своим телосложением и побыстрее отчалить от берега. Боцман с опаской посмотрел на девушку: она, казалось, лишилась рассудка и не принимала ровным счётом никакого участия в происходящем. Капитанская блуза на ней была вся заляпана рвотой, равно как правый рукав и бриджи самого капитана, а её глаза смотрели неподвижно вперёд. Боцман перевёл тревожный взгляд на капитана, но тот покачал головой, давая понять, что любые вопросы будут не к месту.

До самой каюты капитан не выпускал маленькую мисс из своих рук. Он приказал Сми разложить на столе травы, которые Майлз оставил на палубе, и подать тёплую воду. Как только все распоряжения были исполнены, он уволил своего помощника до конца дня с оговоркой, что в ближайшее время нужно будет забрать из коридора стирку, а к вечеру занести на ужин что-то лёгкое, чтобы не сильно пахло.

– Венди? – капитан опустил девушку на ноги.

Она повиновалась и пассивно встала рядом с ним. Крюк придерживал её за плечи.

– Венди, милая. Как ты себя чувствуешь?

– Все до одного. Все – мёртвые.

Капитан притянул её к себе и обнял.

– Да, я знаю. Я видел их зимой, когда мы совершали нашу первую вылазку на берег. Это кошмарно. Я очень сожалею, что тебе пришлось стать свидетельницей такой трагедии.

– Это могли бы быть мои братья. И я. Майклу было три, когда мы прилетели сюда. Там были такие же малыши, как Майкл.

– Моя дорогая Венди. Я не знаю, как тебя утешить, но предполагаю, что никак. Знать о чём-то подобном, и быть не в силах это исправить, – тяжёлое бремя, которое навсегда накладывает отпечаток.

– Дети ведь по-настоящему умерли, да, Джеймс? Когда вы сражаетесь с ним, они тоже погибают по-настоящему?

– Венди, – Крюк отвёл её к стулу, усадил, чему она ни капли не сопротивлялась, а сам встал перед ней на колени, чтобы быть одного роста, и взял её кисти в руку, – послушай меня внимательно, если можешь. Это Нетландия. С начала времён здесь всё подчиняется детским законам. Дни короче обычных в три раза, а ночи – в четыре, согласно детскому восприятию. Еда растёт созревшая. Сон приходит быстро, и сразу глубокий. Все обитатели острова всегда бодрые, весёлые, полные энергии, у всех есть конкретная цель: быть участниками игры и выполнять свою функцию, даже если эта функция – нести зло. Всё работает так, как это происходит в мозгу ребёнка. И никто этого не замечает.

– Никто?

– Ну, не совсем «никто». Я заметил однажды, что время в сутках не поддаётся классическому измерению. И с тех пор всё, что касается лично меня, не работает: например, я страдаю бессонницей. И я никогда не весел. Я могу играть против правил, и делаю это, скажем, нападаю, когда хочу, а не когда положено. Я не могу изменить погоду или сделать ночь более длинной, но могу увести корабль в порт. Мои пираты – это грубые неотёсанные мужланы, когда остров не влияет на них, но как только мы возвращаемся, они снова превращаются в его игрушки. Они чувствуют, как взрослые, испытывают взрослые желания, но ведут себя, как положено игрушкам, если их не провоцировать.