Я искал тебя тысячу лет (СИ)

– Она говорит, что высыпала на тебя пыльцы столько же, сколько на мальчиков, чтобы хватило долететь до корабля с запасом, – уклончиво ответил капитан.

– Но мы уже не лета-а-а-е-е-ем! – подпрыгивали вокруг Джеймса ребята.

Соль что-то ещё дзинькнула и вылетела из каюты, Джеймс заметил, что рассвет уже скоро, приказал мальчикам лечь и хорошо выспаться, а сам влез на спинку одной из коек, ухватил рукой кисть раскрасневшейся маленькой мисс и с силой потянул её вниз к себе. Зацепив ноги у него на талии, и заново собрав замочек из пальцев под кудрями, Венди стыдливо уткнулась ему в плечо, выговорив только «спокойной ночи», обращённое к мальчикам, и капитан унёс её обратно в каюту, крепко обнимая и прижимая к груди.

– Тебе не показалось, ласточка, – аккуратно сказал он ей по пути, – Она назвала тебя миссис Джеймс. А ещё сказала, что счастья в тебе так много, что, верно, до самого утра на полёты хватит, а то и дольше. Если тебя это сильно смущает, хочешь, я попрошу её так тебя не называть?

Крепче обнимая капитана, Венди, которую так и тянуло вверх, продолжала стыдливо прятать от него лицо.

– Пен назвал меня сегодня миссис Капитан Крюк. Он ничего не понимает, конечно… но… миссис Джеймс…

– Немного отличается от «миссис Капитан Крюк» и «леди Крюк», да?

– …да. Сильно отличается.

– Попросить её не называть тебя так?

Венди молчала, ещё сильнее зарываясь пунцовым лицом в шёлковую капитанскую рубаху.

– Мне нравится «миссис Джеймс», – с осторожностью предложил капитан.

– Мне тоже, – чуть слышно выдохнула Венди.

– Но… милая… я не могу позволить себе такую роскошь… это было бы крайне безответственно с моей стороны… учитывая нашу ситуацию… разве я вправе отобрать у тебя ещё и эту последнюю иллюзию свободы?

Капитан внёс дрожащую красотку в каюту, а затем – в спальню, где сел на кровать, не выпуская свою ношу из рук.

– Неужели ты всё ещё паришь, моя маленькая?

– Да, Джеймс… всегда, когда ты рядом. Просто сейчас ещё и физически.

– Моя птичка. Я должен идти, рассвет уже занимается. Не хочу расставаться с тобой, малышка… ты такая сладкая, и я так сильно тебя люблю. Поцелуй?

На нежной щёчке осталась складка от смятого шёлка, Джеймс пощекотал её усами, и Венди подставила ему губы, ласкаясь и мурлыча.

– Милая… теперь пойду… так… ну-ка… Давай, покрепче…

Перехватывая девушку одной рукой и немного поддаваясь её тяге, Джеймс, придерживаясь за стену, снова влез на бортик кровати и бережно отпустил Венди вверх, чтобы она не шлёпнулась о потолок. Потом капитан спустился, взглянул на неё снизу, и Венди улыбнулась ему в ответ.

– Боюсь даже представить, как высоко улетел бы я… – проговорил он задумчиво, – Надеюсь, ты будешь ждать меня внизу, когда я вернусь, моя звёздочка. А коли нет, так я изловлю тебя и привяжу к постели, потому что намерен сделать тебя миссис Джеймс если не на бумаге, то уж точно в моей спальне пару раз подряд перед сном.

Стыдливый румянец снова украсил яблочки на лице у Венди.

На шканцах капитана уже ждала Нота Соль. Чтобы Джеймс видел, она позвенела крылышками над штурвалом, посыпая его волшебством, утвердительно кивнула и помахала крошечной ручкой. Капитан снял шляпу и поклонился ей в ответ, и душечка-Соль упорхнула с Весёлого Роджера в сторону острова. По палубе уже давно сновали верные пираты, готовые в точности исполнять приказы своего уважаемого хозяина. Щёлк! Джеймс величественно взошёл на квартердек, встал за штурвал, придерживая его сверкающим крюком, и властно прогремел:

– Сняться с якоря! Паруса по ветру!

– Есть сняться с якоря!

– Есть паруса по ветру!

*

– Ты ещё летаешь, птичка? – спросил Джеймс, улыбаясь усами, когда вернулся в каюту спустя пару часов.

Никто ему не ответил, и он, оставив шляпу на полке для головных уборов, толкнул дверь в спальню и заглянул в щёлочку. Где-то посреди комка мягких одеял и подушек торчали одна озорная кружевная попка и одна соблазнительная белая пяточка. Слышалось мерное сопение. Джеймс поймал себя на мысли, что мог бы вечно любоваться этой картиной в своей кровати, такой чудной и удивительной она была. Прикрыв дверь, капитан снова подошёл к шкафу, разделся, сладко зевнул и потянулся. Золото утреннего света постепенно пробивалось сквозь кормовые окна, украшая лакированные деревянные полы капитанской каюты длинными лучами, в которых, как крошечные рыбки, плавали по воздуху прозрачные пылинки. Капитан умыл лицо, попробовал распутать колтун, любезно оставленный ему Нотой Соль, плюнул на это дело, плеснул себе глоток женевера, выпил и поскорее вернулся в спальню к любимым кружавочкам, пока свет зимнего солнца Семи Морей не испортил морозной бодростью его лёгкое сонное состояние.

– Ты спишь, моё облачко? – Джеймс склонился над горой ленивых одеял, и тихо, чтобы не нарушать хрустальную дрёму, царящую в спальне, поцеловал нежную женскую пяточку.

– М-м-мой капитан, – томно ответили одеяла и вяло зашевелились.