Я искал тебя тысячу лет (СИ)

– Нет, капитан, – уверенно отказалась Венди, и Крюк моментально расслабился, – пока я не вспомню, как я очутилась в Нетландии, я думаю, мне не следует возвращаться домой.

– В таком случае, миледи, завтра я покажу Вам берег северной Франции. Надеюсь, мы не встретим там Вашего жениха? Мсье Тьерсен, я полагаю, француз?

Это был шальной вопрос, вылетевший из-под чёрных капитанских усов, и Крюк тут же пожалел о нём, так как Венди сконфузилась и сделалась очень несчастной.

– Прошу меня извинить, мисс Дарлинг, это было неуместный комментарий с моей стороны. Я никогда не отдам Вас никакому Тьерсену, и вообще никому, если только Вы сама не попросите Вас отпустить. Ни один француз, англичанин или кто угодно не захочет иметь дело с капитаном Джезом Крюком!

Капитан так разгорячился, что даже с размаху воткнул крюк в стол, подчёркивая всю серьёзность и категоричность своей позиции. Венди не вздрогнула, хотя ни в чём не повинная столешница, и без того пребывающая в дырах, сколах и трещинах от вспыльчивого капитанского характера, с громким скрежетом дзинькнула тарелками.

– Я Вам верю.

Вторая половина завтрака прошла в тишине, за исключением маленьких вежливых комментариев о еде и погоде от обоих участников застолья. Капитан дождался, пока леди Венди окончит трапезу, встал, как только она поднялась со стула, и проводил её на софу. Там он полюбопытствовал, по вкусу ли ей его небольшая библиотека, и предложил смело выбирать любые книги и рукописи, какие она пожелает, даже если это будет что-то из научной или алхимической литературы, так как он не имеет «дурацких предрассудков» на этот счёт. Потом он не без нотки сожаления заметил, что в связи с тем, что судно на ходу, капитан нужен на шканцах, но миледи будет буквально под его крылом, ведь квартердек находится, как она, верно, догадывается, прямо над ними. Капитан также напомнил, что каюта в её полном и абсолютном владении, и она даже может взять любую блузку из его гардероба, если надумает освежиться. Затем он элегантно склонился перед девушкой в реверансе, воспользовался её очаровательным смущением, чтобы оставить невесомым пёрышком короткое прикосновение губ к тыльной стороне заманчиво выглядывающей из манжета ладони, и удалился, прищёлкнув каблуками. Прочитав роман сначала до того же самого места, что и вчера (конец первого абзаца), Венди бросила это занятие, так как снова не запомнила ни одного словечка.

День под солнцем Семи Морей тянулся, как резиновый, упрямо не желая близиться к закату, и девушка решила, что развлечь себя сменой блузки, – это отличная идея. Дверца скрипнула и отворилась. Венди ахнула, опьянённая терпким ароматом сигар с одеколоном, никак не ожидая лицезреть такой богатый и роскошный гардероб: капитан имел сюртуки, камзолы и жюстокоры всех цветов радуги, правда, преимущественно в затемнённых тонах. Исключением являлся красный: таких Венди насчитала пять штук (и ещё один комплект был надет сегодня на капитане) от алого до кровавого, а также винные и бордовые вариации. Три ансамбля в оттенках синего от индиго до иссиня-чёрного, два изумрудно-зелёных разного тона, один бронзовый, один сиреневый, один чёрный, и все – с золотым декором. А, плюс чёрный в углу – без золота, задекорирован полностью чёрной фурнитурой. Выбор ткани падал, в основном, на шерсть или бархат; тёмно-зелёный и синий камзолы – с меховым подбоем. В каждом ансамбле также присутствовали соответствующие комплекту кожаные или вельветовые бриджи, шёлковая блуза и жилет.

Другая дверца, не скрипучая, приглашала заглянуть в секцию дополнительных штанов и рубах, главным образом белых и чёрных. Общие высокие полки над обеими створками хранили шикарные перьевые шляпы, точно соответствующие по количеству и стилю сюртукам и камзолам. Ящики внизу Венди открывать не стала, догадываясь, для чего они предназначены, и сохраняя мужскую приватность хозяина гардероба. Сильнее всего её впечатлило, что почти все капитанские костюмы в большей или меньшей пострадали: не потрёпаны временем, изношены или затёрты, а безвозвратно испорчены в битвах. Тут и там ткань проткнута лезвиями мечей, кое-где виднелись колотые тычки шпаг, вспоротые и залатанные неумелой (не иначе, как мистера Сми) рукой порезы и даже несколько подпаленных дырок от пуль; а на тёмно-красном камзоле вся левая боковина от груди до воротника разъедена кислотой. Глядя на следы от яда, Венди позабыла, что хотела выбрать себе новую блузу, и прикрыла дверцы.