Я историю излагаю... Книга стихотворений

Московские рабочие не любят,
когда доклад читают по бумажке,
не чтят высокомерные замашки,
не уважают,
      если кто пригубит
серьезное,
      скользнет, хвостом вильнет
и дальше, вдоль по тезисам рванет.

Московские рабочие, которые

могли всю жизнь
      шагов с пяти
         глядеть,
как мчится вдаль всемирная история,
рискуя их самих
      крылом задеть,
не любят выдумки, не ценят выверта.
Идете к ним — точнее факты выверьте!

Не обмануть московских работяг,

в семи водах изрядно кипяченных,
в семи дымах солидно прокопченных
и купанных в семи кровях.
К вранью не проявляют интерес!
Поэтому и верю я в прогресс.

«Народ переходит на шляпу — с кепки…»

Народ переходит на шляпу — с кепки.
Народ переходит на шляпку — с платка.
Зато по-прежнему цепко и крепко
влиянье народного говорка.

Большие фабрики производят

по миллиону костюмов в год.
В модерном давно уже люди ходят —
«модерный»
      производи от мод.

Не вижу дурного, что с завода

спешат на стадион и в кино,
хотя готов водить хороводы
и петь сочиненное очень давно.

Народ течет, как река большая,

вбирая в себя миллион ручейков,
никого не заушая,
спокойно решая, кто каков.

Кадры — есть!

Кадры — есть! Есть, говорю, кадры.
Люди толпами ходят.
Надо выдумать страшную кару
Для тех, кто их не находит.

Люди — ракету изобрели.

Человечество до Луны достало.
Не может быть, чтоб для Земли
Людей не хватало.

Как ни плотна пелена огня,

Какая ни канонада,
Встает человек: «Пошлите меня!»
Надо — значит, надо!

Люди, как звезды,

      восходят затемно
И озаряют любую тьму.
Надо их уважать обязательно
И не давать обижать никому.

Демаскировка

Человека лишили улыбки
(Ни к чему человеку она),
А полученные по ошибке
Разноцветные ордена
Тоже сняли, сорвали, свинтили,
А лицо ему осветили
Темноголубизной синяков,
Чтобы видели, кто таков.

Камуфлированный человеком

И одетый, как человек,
Вдруг почувствовал, как по векам
В первый раз за тот полувек,
Что он прожил, вдруг расплывается,
Заливает ему глаза, —
«Как, — подумал он, — называется
Тепломокрое это?», —
         слеза.

И стремившийся слыть железным

Покупает конверт с цветком,
Пишет: я хочу быть полезным.
Не хочу я быть дураком.
У меня хорошая память,
Языки-то я честно учил,
Я могу отслужить, исправить
То, что я заслужил, отмочил.
Я могу восполнить потери,
Я найду свой правильный путь.
Мне бы должность сонной тетери
В канцелярии где-нибудь.

Современник