Я историю излагаю... Книга стихотворений

Игра не согласна,
чтоб я соблюдал ее правила.
Она меня властно
и вразумляла и правила.

Она меня жестко

в свои вовлекала дела
и мучила шерстку,
когда против шерстки вела.

Но все перепробы,

повторные эксперименты
мертвы, аки гробы,
вонючи же, как экскременты.

Судьба — словно дышло.

Игра — забирает всего,
и, значит, не вышло,
не вышло совсем ничего.

Разумная твердость —

не вышла, не вышла, не вышла.
Законная гордость —
не вышла, не вышла, не вышла.

Не вышел процент

толстокожести необходимой.
Я — интеллигент
тонкокожий и победимый.

А как помогали,

учили охотно всему!
Теперь под ногами
вертеться совсем ни к чему.

И бросив дела,

я поспешно иду со двора,
иду от стола,
где еще протекает игра.

Ремонт пути

Электричка стала. Сколько
будет длиться эта стойка?
Сколько поезд простоит?
Что еще нам предстоит?

Я устал душой и телом.

Есть хочу и спать хочу.
Но с азартом оголтелым
взоры вкруг себя мечу.

Любопытство меня гложет:

сколько поезд простоит?
Сколько это длиться может?
Что еще нам предстоит?

Все вокруг застыли словно:

есть хотят и спать хотят,
но замшелые, как бревна,
связываться не хотят.

Очи долу опускает,

упадает голова,
та, в которой возникают
эти самые слова.

«Психология перекрестка…»

Психология перекрестка:
нерешительные богатыри
говорят: «Давай, посмотри!»
В надписи, составленной хлестко,
указания нет. Намек,
адресованный поколеньям, —
неразборчив. Он намок
мелким дождиком тысячелетним.

Куда хочешь, туда и едь,

то есть, в общем, ехать некуда.
Размышлять в то же время некогда
и не будет времени впредь.
Куда хочешь, а я не ведаю.
Я не знаю, куда хочу.
Все же шпорю коня.
Все же еду я
и в какую-то пропасть лечу.

Эта пропасть так глубока,

что, покуда вниз лечу я,
обдеру, конечно, бока,
но пойму, куда же хочу я.

Где лучше всего мыслить

Мыслить лучше всего в тупике.
В переулке уже немного погромче,
площадь же, гомоня и пророча,
и фиксируя на пустяке,
и навязывая устремления,
заглушает ваше мышление.

Мыслить лучше в темном углу.

Если в нем хоть свечу поставить,
мыслить сразу труднее станет:
отвлекаешься на игру
колебания светотени
и на пламени переплетенье.

Мыслить лучше всего на лету

в бездну, без надежд на спасенье.
Пролетаешь сквозь темноту,
но отчаянье и убыстренье
обостряет твои мозги
в этой мгле, где не видно ни зги.

«Слышу шелест крыл судьбы…»

Слышу шелест крыл судьбы,
шелест крыл,
словно вешние сады
стелет Крым,
словно бабы бьют белье
на реке, —
так судьба крылами бьет
вдалеке.

«Десятилетье Двадцатого съезда…»