Я историю излагаю... Книга стихотворений

Все принцессы спят на горошинах,
на горошинах,
без перин.
Но сдается город Берлин.

Из шинелей, отцами сброшенных

или братьями недоношенных,
но — еще ничего — кителей,
перешитых, перекореженных,
чтобы выглядело веселей,
создаются вон из ряду
выдающиеся наряды,
создается особый шик,
получается важная льгота
для девиц сорок пятого года,
для подросших, уже больших.

— Если пятнышко, я замою.

Длинное — обрезать легко,
лишь бы было тепло зимою,
лишь бы летом было легко…

В этот карточный и лимитный

год
   не очень богатых
               нас,
перекрашенный цвет защитный,
защити! Хоть один еще раз.

Вещи, бывшие в употреблении,

полинявшие от войны,
послужите еще раз стремлению
к красоте.
Вы должны, должны
посуществовать, потрудиться
еще раз, последний раз,
чтоб смогли принарядиться
наши девушки
         в первый раз!

«Руины — это западное слово…»

Руины — это западное слово.
Руины — если бьют, не добивая.
Но как сказать: руины Украины?
На ней доска лежала гробовая.

Советские развалины развалены

как следует: разваливали с толком.
Как будто бы в котле каком разваривали.
Как будто сожжены жестоким током.

Да, города моей отчизны били,

как и людей моей отчизны, насмерть,
стирали их до состоянья пыли,
разумно, с расстановочкой, не наспех.

И выросли на превращенных в поле

сраженья
      городах и весях
с названьями, знакомыми до боли,
строенья незнакомые, чужие.

Хотя и лучше прежнего — не прежние.

Хотя и краше старого — не старые.
И только имена, как воды вешние,
журчат по картам старые мелодии.

«Война порассыпала города…»

Война порассыпала города,
поразмягчила их былую твердость,
взорвала древность, преклонила гордость
военная гремучая беда.

В те времена, когда антибиотики

по рублику за единицу шли,
кто мог подумать про сохранность готики.
И готика склонилась до земли.

Осыпались соборы и дворцы,

как осыпались некогда при гуннах,
и Ленинград сожег свои торцы
в огне своих буржуек и чугунок.

А Сталинград до остова сгорел,

и с легкой неприязнью я смотрел
на города, которые остались,
спаслись и уцелели. Отмотались.

На города, которые беда

не тронула, на смирных и спокойных.
Хотя, конечно, кто-нибудь всегда
и что-нибудь уцелевает в войнах.

Харьковский Иов