Я на палубу вышел, а ВолгаБушевала, как море в грозу.Волны бились и пели. И долгоСлушал я это пенье внизу.Звук прекрасный, звук протяженный,Звук печальной и чистой волны:Так поют солдатские женыВ первый год многолетней войны.Так поют. И действительно, тут же,Где-то рядом, как прядь у виска,Чей-то голос тоскует и тужит,Песню над головой расплескав.Шел октябрь сорок первого года.На восток увозил пароходСтолько горя и столько народа,Столько будущих вдов и сирот.Я не помню, что беженка пела,Скоро голос солдатки затих.Да и в этой ли женщине дело?Дело в женщинах! Только — в других.Вы, в кого был несчастно влюбленным,Вы, кого я счастливо любил,В дни, когда молодым и зеленымНа окраине Харькова жил!О девчонки из нашей школы!Я вам шлю свой сердечный привет,Позабудьте про факт невеселый,Что вам тридцать и более лет.Вам еще блистать, красоваться!Вам еще сердца потрясать!В оккупациях, в эвакуацияхНе поблекла ваша краса!Не померкла, нет, не поблекла!Безвозвратно не отошла,Под какими дождями ни мокла,
На каком бы ветру ни была!
Фотографии моих друзей
Фотографии стоили денеги по тем временам — больших.При тогдашних моих убежденьях,фотографии — роскошь и шик.Кто там думал тогда, что сроки,нам отпущенные, — невелики.Шли с утра до вечера строки,надо было сгребать в стихи.Только для паспортов — базарнымкустаремзапечатлены,мы разъехались по казармам,а потом по фронтам войны.Лучше я глаза закрою,и друзья зашумят навзрыд,и счастливым взглядом героякаждый память мою одарит.