Я - истребитель

..."Чайка" Рычагова была подбита и почти потеряла управляемость. Она шла с большим креном - повреждены были, очевидно, тросы управления. Мы с Ковтуном прикрывали машину командира, и я пытался объяснить Павлу, что ему надо прыгать. Я видел, как Рычагов хотел заставить машину подчиниться, как он в бешенстве ударил кулаком о край борта. Когда прыгать, на мой взгляд, было уже поздно, Павел вдруг оставил машину. Он сделал это на такой малой высоте, что парашют едва успел раскрыться.

Приземлялся Рычагов на бульвар, забитый мадридцами, которые неистово приветствовали республиканского летчика. Сначала они, правда, не разобрались, чей самолет сбит, и приготовились ловить фашиста. Но когда поняли, что прыгает республиканец, началось что-то невообразимое. Павел делал отчаянные знаки, ругался на всех языках, требуя освободить ему клочок улицы для приземления. Не тут-то было.

Приехал он на аэродром встрепанный и потрясенный не столько передрягой в воздухе, сколько своим приземлением: темпераментные испанцы чуть не разорвали летчика Паланкара на сувениры.

Мы быстро привыкли к фронтовому Мадриду, и еще быстрее Мадрид привык к нам. В редкие дни относительного затишья, когда из-за непогоды или после больших потерь фашисты не предпринимали массированных налетов, мы получали возможность побывать в городе. Везде, где бы мы ни появлялись, - в кафе, в кино, иногда прямо на улице, - как правило, в нас узнавали русских, и нас тотчас захлестывала волна дружелюбия и доброжелательности. В самом городе все же было неспокойно и небезопасно.

В одну из первых поездок в город, разыскав отель, где жили советские журналисты, мы стали наведываться туда каждый раз, когда выпадала возможность. Я подружился с кинодокументалистом Романом Карменом. В те дни ни я, ни он не подозревали, сколько раз в жизни нам придется встречаться на дорогах войны. Я бывал в отеле чаще, чем другие летчики группы, поскольку на мне лежала обязанность доставлять свежие газеты на аэродром, и появлялся у журналистов с неизменной просьбой, которую они удовлетворяли. Если не было газет, то возвращался, как правило, "наполненный" устной информацией и последними новостями: Кольцов имел регулярную связь с Москвой и был в курсе всех событий, происходящих на Родине.

Несколько раз Кармен с Кольцовым приезжали к нам в Сото не только по своим корреспондентским делам. В нашей группе неожиданно объявился специалист по борщам, которому в тех условиях цены не было. Это был один из рабочих московского авиационного завода. Как только однажды он сварил борщ, нам стало ясно, чего до сих пор не хватало на нашем аэродроме. Кроме того, оказалось, что этот парень недурно готовил блюда из баранины. Словом, русская кухня в Сото процветала, и слух об атом достиг Мадрида...

Все эти детали невольно вспоминаются сейчас, когда берешь в руки "Испанский дневник". И это, и многое-многое другое. Там вот, где у Кольцова написано о Рычагове, есть сообщение и о том, как однажды двенадцать "хейнкелей" и "фиатов" отсекли республиканского летчика, преследовали и поливали его огнем до тех пор, пока не сожгли. Был такой случай. Действительно, двенадцать "хейнкелей" ("фиатов" не было, были одни "хейнкели") чуть не сожгли. Однако же - не сожгли!..

Дело обстояло так. После проведенного боя, пополнив машины боекомплектом и горючим, мы сидели под плоскостями истребителей в ожидании приказа на вылет. Погода стояла хорошая - в такой день заранее нельзя сказать, сколько раз придется вылетать на задание. В последние дни октября фашисты усиливали налеты - готовились к "генеральному" наступлению на Мадрид.

И вот приказ получен.

Занимаю свое место в кабине. По привычке пробую пулеметы: эх, незадача! Два верхних не стреляют, а "выплевывают" пули - засвинцевало стволы. А самолеты наши уже взлетают. Несколько минут уходит на то, чтобы поменять стволы верхних пулеметов на моей машине - с неисправными верхними пулеметами я не истребитель, а мишень. Наконец все готово. Устремляюсь вдогонку за своими. Мне надо занять место в строю раньше, чем начнется бой. Насчет задания у меня особых сомнений нет: беспрерывные бои над Мадридом приучили нас к тому, что главная наша задача - отражать налеты на столицу республики. Откуда чаще всего приходят фашисты - я тоже знаю достаточно хорошо. Так что главное - успеть пристроиться к группе.

Я над Мадридом. Осматриваюсь - нет никого! Ни своих, ни противника...

На всякий случай продолжаю набирать высоту и иду дальше - к позициям противника. Может быть, Рычагов решил упредить фашистов и встретить их на подходе к Мадриду? Обзор у меня прекрасный, видимость - идеальная. Нет никого! Я один во всем мадридском небе...

Это уже странно. Обычно обнаружить группу, а тем более две или три большого труда не представляет. Особенно когда знаешь, что вот-вот должен начаться бой. Где же они могут быть?