Я изменю тебе с… или Большая игра

– Нет. Никаких раздумий и сомнений. Только да или нет. Сейчас или никогда. Тебе ведь все равно нечего терять, кроме сотни евро, оплаченной на входе в этот закрытый клуб. К тому же все, что происходит здесь, остается только между нами. Только двое, ты и я, буду знать о произошедшем. Клянусь. Доверься мне.

Она молчит несколько секунд, а я чувствую, как в ушах все громче стучит кровь. Я уже сам хочу этого чуть ли не больше, чем она.

Девушка кидает взгляд на посетителей, подошедших к барной стойке, и что-то, очевидно, замечает в них такое, что придает ей решимости. Она залпом допивает коктейль, аккуратно ставит пустой бокал на стол и поднимает на меня горящий взгляд.

– Я. Хочу. И именно с вами.

Бинго!

– Ты смелая пташка. И, поверь, ты не пожалеешь.

– Лучше я пожалею о том, что сделала, чем буду всю оставшуюся жизнь ругать себя за то, что так и не решилась почувствовать этот вкус свободы.

Повинуясь моему знаку, безликий официант, чье лицо скрыто за маской с готовностью кладет на стол серебряный поднос, на котором лежит плотная черная повязка.

– Это обязательно? Эта повязка?

– С той самой секунды, как ты дала мне свое согласие, ты обязалась беспрекословно слушаться меня. Я говорю – ты слушаешь, я задаю вопрос – ты отвечаешь на него честно и искренне, я приказываю – ты безропотно выполняешь мою команду. Только так.

– Ладно.

– Да, Мастер. Ты должна обращаться ко мне именно так.

– Хорошо, Мастер, – после секундной заминки кивает она головой.

Я беру в руки повязку, расправляю ее и… решаю пойти на уступку. Первую и последнюю.

– Сейчас я должен приказать тебе подойти ко мне и встать на колени. Но тебе, новичку в таких играх, я окажу небольшую любезность, – я сам встаю и подхожу к ее креслу. – В следующий раз ты сделаешь так, как надо. Тш-ш-ш, ничего не говори. Я знаю, что ты хотела произнести несусветную глупость о том, что следующего раза не будет. О-о-о, детка, поверь, будет. И еще не один. Потому что тебе понравится. Очень-очень понравится. А сейчас… просто закрой глаза.

Я вытаскиваю шпильки, распуская волосы, что тяжелым каскадом падают на изящные плечи, завязываю ее глаза повязкой и, поддерживая под локоток, помогаю встать со стула.

– Идем.

Я веду ее в свою любимую комнату по самому запутанному маршруту, порой поднимаясь и спускаясь несколько раз по одной и той же лестнице. Пусть думает, что это здание огромное, и без меня она отсюда ни за что не выйдет. По дороге бережно обнимаю и не отказываю себе в удовольствии огладить крутые бедра или упругую попку, прикоснуться ненароком к высокой груди, дунуть в ушко, каждый раз с удовлетворением отмечая ее дрожь от моих совершенно невинных прикосновений.

Перед дверью в подготовленное помещение заминка буквально на несколько секунд – всего лишь необходимо удостовериться в том, что я пришел именно в ту комнату, которая нужна для дальнейшего.

И вот мы на месте.

Я помогаю ей присесть на высокий табурет без спинки. На первый взгляд он кажется хрупким и неустойчивым. Но я-то знаю, что его ножки надежно закреплены к полу, и от неловкого движения “наездницы” он даже не пошатнется.

– Я должен кое-что подготовить для нашей сессии. И пока я занят, буду задавать тебе вопросы. А ты будешь на них отвечать. Как и договаривались. Честно и откровенно. Ты все поняла?

– Да.

– Да?

– Да, Мастер.

Я отхожу от нее и передвигаю тумблеры в нужные позиции. Не готова она пока к некоторым особенностям этого помещения. Но с моей помощью… Ей даже понравится то, что я покажу ей. Чуть позже.

– Для чего ты здесь?

– Ну, наверное…

– Меня УЖЕ не устраивает такой разговор. Отвечай четко и по существу. Никаких “наверное”, “может быть” или “возможно”. Никаких полутонов. Только правду. Даже самую постыдную правду о себе и своих желаниях. Своих самых порочных и постыдных желаниях. Для чего ты здесь, девочка?

– Чтобы… познать собственные границы?

– Ты осмеливаешься задавать вопрос мне?

– Нет, Мастер, – она склоняет голову и шелковистые волосы заслоняют ее лицо, порозовевшее то ли от гнева, то ли от смущения.

– Сними свои трусики.

– Но…

– Сейчас же.

Она сидит на высоком неудобном стуле под ярким светом лампы, беспомощно крутя головой и пытаясь хоть что-то рассмотреть в узкую щель из-под повязки. А я нахожусь за пределами этого ослепительного круга, неслышно передвигаясь вокруг нее, кружа медленно и лениво, как акула вокруг беззащитно дергающейся в воде добычи.

Она неловко приподнимает одну половинку роскошной задницы, стаскивает трусики сперва с правой стороны, потом с левой и нерешительно сдвигает их.

– Быстрее! – мой голос щелкает как удар плеткой, которую я пока не применяю. Пока.

Путаясь в тонких лоскутках полупрозрачной ткани, она избавляется от эфемерной защиты, и они легким белоснежным облачком опускаются на черный пол.

Я был прав. Белое. Кипенно белое, с тонкой ажурной вышивкой по самому краю.

– Раздвинь ноги. Шире. Еще шире.

Ее бедра подрагивают, но она покорно выполняет команду.

– Что ты чувствуешь? Говори правду.

– Мне… стыдно и неловко.