Читаем Я хирург. Интересно о медицине от врача, который уехал подальше от мегаполиса полностью

Для меня как для будущего врача это было отличной практикой, потому что, постоянно имея дело с лекарствами, ты волей-неволей начинаешь разбираться в разных механизмах действия, запоминать действующие вещества препаратов, показания, противопоказания и т. д.

В аптеке я провел год академического отпуска и продолжал работать в ночные смены уже после выхода на учебу. Утром — учеба в университете, вечером — работа в аптеке. Я приходил туда с ворохом конспектов и в перерывах между визитами посетителей пытался что-то выучить.

<p>Гимн упрямству</p>

После восстановления в университете предстояло опять сдавать философию. Та же преподавательница, та же аудитория на втором этаже и… тот же провал. Первая попытка, вторая, третья… Не могу сказать, что я не готовился или не учил. Не знаю почему, но ставить мне зачет эта дама определенно не хотела.

Кстати, она очень удивилась, когда опять меня увидела в списке студентов.

— Ирина Яковлевна (честно говоря, точно не помню, как ее звали), я вас прошу, поставьте. Вы же видите, что я готовился, учил. Почему вы так упорно не хотите, чтобы я стал врачом?

— Философию надо было учить, молодой человек. Каким вы можете быть врачом, если не в состоянии выучить даже философию?

Я чуть не плакал. Что было делать — не понятно. Хоть забирай документы и поступай на философский факультет, раз без этого никуда.

— Ирина Яковлевна, я никуда не уйду, пока вы мне не закроете дисциплину. Спрашивайте меня хоть до утра.

— Хотите — сидите, — недовольно фыркнула преподаватель.

И я сидел под дверями ее кабинета. Час, два… В пять часов вечера она засобиралась домой. Выйдя в коридор, женщина увидела меня.

— Вы тут до сих пор сидите? Я же сказала, что я не закрою вам предмет.

— Да, сижу. Извините, но без оценки я никуда не уйду, — чуть не плача, в обнимку с учебником по философии я ответил из дальнего угла.

— Ох… Зачетку! — Быстрым рывком она нарисовала мне кривую тройку. — И чтобы больше я вас здесь никогда не видела!

<p>СНО</p>

На третьем курсе начались самые интересные медицинские предметы: ОХТА (оперативная хирургия и топографическая анатомия), патологическая анатомия, общая хирургия и другие.

За время учебы я неоднократно менял свое мнение относительно будущей специализации: сначала хотел быть урологом, потом — сосудистым хирургом (флебологом), потом опять передумал и решил быть общим хирургом.

На каждой кафедре существует СНО (студенческое научное общество), где у студентов есть возможность приобретать дополнительные навыки и знания.

Мой близкий друг Аслан привел меня в СНО на кафедре хирургии. Кстати, с Асланом мы общаемся до сих пор; эту дружбу, зародившуюся на студенческой скамье, мы смогли пронести через долгие годы. Он живет и работает в Питере, занимается пересадкой печени.

Так вот, в СНО у нас была возможность отрабатывать различные операции, учиться вязать узлы, накладывать разные виды швов. Для студента-медика это потрясающий опыт, который помогает не только определиться с дальнейшей специализацией, но и «набить руку», что чрезвычайно важно для последующей работы в хирургии.

<p>Финишная прямая</p>

На пятом курсе нужно было определиться с темой дипломной работы и найти себе куратора. Поскольку в тот момент я был увлечен сосудистой хирургией, тема диплома звучала как «Современные аспекты лечения хронической венозной недостаточности V–VI классов по классификации СЕАР». Тема сложная, работа объемная, но во многом мне очень помогала мой куратор Бубнова Наталья Алексеевна, профессор кафедры общей хирургии, очень хороший человек и преподаватель. До сих пор с теплом вспоминаю ее как своего учителя, оказавшего неоценимую помощь на моем пути становления врачом.

Для того чтобы набрать материал для своей работы, я целыми днями просиживал в архиве больницы Святого Георгия, выискивая интересные случаи. С некоторыми пациентами я впоследствии связывался, наблюдая динамику клинической картины.

Защита дипломной работы происходила перед большой профессорской комиссией, в просторном конференц-зале. Защитился я на «четыре», получив допуск к государственным экзаменам.

После сдачи экзаменов… я стал врачом.

<p>Интернатура. Ординатура</p><p>Первая ступень</p>

С получением диплома о высшем медицинском образовании бывший студент не сразу становится специалистом, как это происходит с представителями других профессий. Можно сказать, что его становление только начинается.

Когда я окончил медицинский (а учился я довольно давно), сразу поступить в ординатуру на узкую специальность было невозможно. Для того чтобы стать врачом-специалистом хирургического профиля, было необходимо пройти интернатуру по общей хирургии.

Так что такое интернатура и чем она отличается от ординатуры?

Интернатура — это первичная последипломная форма обучения молодого специалиста базовым практическим навыкам.

Неважно, какой именно хирургией ты планируешь заниматься, — существуют основные хирургические принципы, которыми нужно овладеть в совершенстве, чтобы в дальнейшем быть успешным специалистом.

Перейти на страницу:

Все книги серии Профессия: врач. Невыдуманные истории российских медиков

Милосердие смерти
Милосердие смерти

Если спросить врача-реаниматолога о том, почему он помнит только печальные истории, он задумается и ответит, что спасенных им жизней, конечно же, большинство… Но навечно в сердце остаются лишь те, кого ему пришлось проводить в последний путь.Спасать жизни в России – сложная и неблагодарная работа. Бесцеремонность коллег, непрофессионализм, отсутствие лекарств и оборудования, сложные погодные условия – это лишь малая часть того, с чем приходится сталкиваться рядовому медику в своей работе. Но и в самый черный час всегда остается надежда. Она живет и в сердце матери, ждущей, когда очнется от комы ее любимый сын, есть она и в сердце врача, который несколько часов отнимал его у смерти, но до сих пор не уверен, смог ли…Истории в этой книге не выдуманы, а собраны по крупицам врачом-реаниматологом, который сделал блестящую карьеру в России и бросил все, когда у него попытались отнять самое ценное – человечность. Это честный рассказ о том, чего нельзя узнать, не поносив медицинского халата; о том, почему многие врачи верят в Бога, и о том, как спасение одной чужой жизни может изменить твою собственную.

Сергей Владимирович Ефременко

Биографии и Мемуары
Вирусолог: цена ошибки
Вирусолог: цена ошибки

Любая рутинная работа может обернуться аварией, если ты вирусолог. Обезьяна, изловчившаяся укусить сквозь прутья клетки, капля, сорвавшаяся с кончика пипетки, нечаянно опрокинутая емкость с исследуемым веществом, слишком длинная игла шприца, пронзившая мышцу подопытного животного насквозь и вошедшая в руку. Что угодно может пойти не так, поэтому все, на что может надеяться вирусолог, – это собственные опыт и навыки, но даже они не всегда спасают. И на срезе иглы шприца тысячи летальных доз…Алексей – опытный исследователь-инфекционист, изучающий наводящий ужас вируса Эбола, и в инфекционном виварии его поцарапал зараженный кролик. Паника, страх за свою жизнь и за судьбу близких, боль и фрустрация – в такой ситуации испытал бы абсолютно любой человек. Однако в лаборатории на этот счет есть свои инструкции…

Александр Чепурнов

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии