Я хирург. Интересно о медицине от врача, который уехал подальше от мегаполиса

Не без доли облегчения я потянулся за полотенцем, чтобы вытереть руки и спуститься обратно в отделение, но куратор сказал: «Рустам, обрабатывайся, начинай, а я сейчас быстро гляну и вернусь». В этот момент у меня задрожали коленки и прошиб холодный пот.

На ватных ногах я подошел к операционной сестре, надел стерильный халат, перчатки. В висках стучало, ладони потели… «Так, стой, ты же хирург. Ты много раз видел, как это делать, идеально знаешь ход операции, у тебя все получится. Возьми себя в руки», — пришлось строго с собой поговорить, поскольку я понимал, что деваться мне уже некуда. Обработались, обложили операционное поле. «Скальпель, пожалуйста». С богом!

Разрез по Мак-Бурнею, дошедши до брюшины, взял ее на два зажима, обложился стерильными салфетками. Выпота[12] нет, париетальная брюшина гиперемирована, аппендикс воспален. Резецировал червеобразный отросток, гемостаз, пересчет салфеток, швы на рану послойно, швы на кожу, асептическая повязка. Фух! Справился!

Выйдя из операционной, я посмотрел на себя в зеркало и увидел, что мой хирургический костюм был насквозь мокрым. Никогда прежде я так не потел. Вот что значит оперировать самостоятельно.

— Рустам, забирай историю. Теперь это твой больной. Ты же понимаешь: кто оперирует, тот и историю пишет.

— Конечно! — Улыбнувшись, я схватил историю и воодушевлено ушел в ординаторскую писать протокол операции.

Когда заходишь в операционную, все остальное становится бессмысленным: звуки, чувства, холод, жажда — все уходит на второй план. Ты не чувствуешь усталости, не чувствуешь боли — есть только ты и пациент.

В операционной все уходит на второй план, даже боль и усталость.

Когда я еще учился в университете, мне отчетливо запомнились слова одного профессора сказал: «У меня было множество пациентов, я спас тысячи людей, но многих и потерял. Прошли годы, все стерлось из памяти, смазалось, но я запомнил только два случая: первую операцию и первую смерть». Я помню, что, выйдя тогда с пары, я был очень впечатлен. Пошло много лет, и я могу сказать, что так оно и есть.

После своей первой операции я очень переживал о состоянии пациента. Очень уж не хотелось, чтобы первая операция закончилась первой смертью. В операционной все прошло идеально, но это же медицина, тут никогда нельзя быть уверенным в чем-то на сто процентов. Поэтому двое следующих суток я дежурил в больнице, готовый бежать спасать своего первого пациента в случае необходимости. Но послеоперационный период прошел без осложнений, рана зажила первичным натяжением, и через неделю я выписал его со спокойной душой. Кстати, стоит сказать, что парень оказался очень благодарным и подарил мне бутылку неплохого коньяка — первый подарок от первого пациента, немного символично.

Ночные дежурства

Женщина познается, когда мужчина в армии; муж — пока жена в декрете; а интерн-хирург — на ночных дежурствах. Скажу честно, эти дежурства я обожал. Во-первых, за возможность показать себя как самостоятельного специалиста, а во-вторых — за бесценную возможность сходить в операционную. Кроме того, ночные дежурства — это кладезь бесконечных медицинских историй о человеческих пороках.

По традиции все самые интересные ургентные[13] случаи привозят ближе к полуночи, когда ты наконец дописал все истории болезней, сделал обход и присел на диван позавтракать. Только я достал свой заботливо приготовленный еще вчера бутерброд, о котором мечтал весь день, — звонок: «Доктор, скорая, острая задержка мочи». Тяжело вздохнув, отложил желанный завтрак, засунул ноги в тапки и побежал в приемное.

— Доброй ночи, что случилось на ночь глядя?

— Добрый вечер, извините, пожалуйста, доктор, но я уже не могу. Очень хочется в туалет, а не могу. — Мужчина 35 лет сидел на кушетке, грустно потупив глаза. Все его движения были очень аккуратны, ему было действительно больно.

— Раньше у вас такое случалось?

— Да нет, вообще проблем никаких ниже пояса никогда не знал.

— Раздевайтесь, мне нужно вас осмотреть, — скомандовал я пациенту, перебирая в голове все возможные варианты, отчего у молодого мужчины могут быть такие проблемы.

Мочевый пузырь пальпируется, болезненный. Действительно. Надо ставить мочевой катетер.

— Мужчина, нам надо срочно возобновить отток мочи… Согласны?

— Да делайте что хотите, я уже не могу.

Постановка мочевого катетера. Несложная процедура, делал я ее миллион раз, но в этот раз возникли трудности. Я не мог даже зайти катетером в уретру. Что-то механически мешало.

— А вы женаты? — осторожно поинтересовался я у мужчины, понимая, что ситуация очень «нестандартная».

— Да, женат, но жена уехала в командировку два дня назад. Собственно, когда и начались проблемы.

— Кхм, понятно. Давайте сделаем рентгеновский снимок, надо срочно решать вашу проблему.

Человеческая глупость бесконечна, в этом я окончательно убедился, проработав врачом много лет.