Я хирург. Интересно о медицине от врача, который уехал подальше от мегаполиса

Со временем я сдружился с коллективом, мы вместе ходили на обед, «больничные» вечеринки, корпоративы, поэтому, когда пришло время переводиться в другое отделение, уходить мне не хотелось совершенно. Я привык к своим коллегам, все было знакомо и понятно, но правила для всех едины. Меня направили в гнойную хирургию.

Гнойная хирургия

Если вы хотя бы однажды были в этом отделении или просто стояли рядом с гнойной раной, то вы знаете, что по-настоящему непереносимый запах стоит именно в гнойной перевязочной. Когда открываешь гнойную рану, начинают слезиться глаза и к горлу подкатывает предательская тошнота, особенно если врач имел неосторожность позавтракать перед перевязками, но с опытом все это проходит.

В этом отделении мне не особенно нравилось, хотя работы тоже было немало и опыта я получил предостаточно. Но как-то не запало в душу. Несколько раз я присутствовал на ампутации конечностей, однажды даже самостоятельно ампутировал палец, вскрывал флегмоны, чистил гнойные раны, но все же понял, что гнойная хирургия — это не мое. Поэтому по истечении двух месяцев я с удовольствием оттуда ушел.

Направили меня в сосудистое отделение. Поскольку тема моей дипломной работы была по флебологии[3], я неплохо ориентировался в этой области. В первый же день меня взяли ассистировать на операцию аневризмы брюшного отдела аорты. К слову, аневризма была огромная — размером с кулак, но, несмотря на возраст пациента (82 года), операция прошла успешно, мужчине был установлен бифуркационный протез. В течение следующих двух месяцев я был на большом количестве операций, начиная от флебэктомий[4], заканчивая сложными многочасовыми операциями.

После сосудистого отделения меня ротировали в абдоминальную хирургию, где я и стал настоящим хирургом.

Первая операция

Как известно, самое интересное в медицине происходит на ночных дежурствах, и если ты действительно хочешь стать врачом, то нужно непременно ходить на них к своему куратору.

Итак, представьте себе: дежурство, на часах приблизительно 10 вечера, я дописал практически все истории болезни, заварил себе горячий кофе и решил прилечь на диван, чтобы наконец-то вытянуть ноги. Но звонок из приемного покоя не заставил себя ждать.

— Добрый вечер, приемное отделение. Срочно нужен хирург, скорая.

— Понял. Иду.

Я схватил халат, фонендоскоп, хлебнул обжигающего кофе, выругался, что обжег язык, и побежал в приемное. Правило всех интернов: ты бегаешь на консультации и пытаешься решить все самостоятельно, и только если понимаешь, что дело пахнет керосином, зовешь старших коллег.

— Добрый вечер, что случилось? — влетев в приемное отделение, задал я дежурный вопрос, а сам тем временем бросил взгляд на лежавшего на каталке пациента.

— Доктор, мужчина двадцати семи лет, жалуется на острую боль в правой подвздошной области постоянного характера, усиливающуюся при ходьбе; тошнота, повышение температуры тела до тридцати восьми.

Я подошел к пациенту, осмотрел его: живот симметричен, не вздут, участвует в акте дыхания ограниченно, отстает правая половина, напряжен, резко болезнен в правой подвздошной области при пальпации[5]. Притуплений в отлогих местах перкуторно не определяется. При перкуссии в правой подвздошной области отмечает болезненность. Объемных образований не выявлено. Симптомы: Ситковского[6], Ровзинга[7], Бартомье — Михельсона[8] — положительны. Симптомы Щеткина — Блюмберга[9], Воскресенского[10] положительные. Перистальтика удовлетворительная… Тут все стало ясно — как по учебнику: острый аппендицит.

Главное правило интернов — звать старших коллег только в критические моменты.

Пациенту необходима операция. Звоню дежурному врачу. Он спускается, чтобы тоже осмотреть больного. Приняли решение поднимать в операционную после дообследования.

— До этого делал когда-то аппендэктомии[11]?

— Нет, самостоятельно не делал, но много раз ассистировал, могу и сам сделать!

— Самому я, тебе, конечно, делать не дам, но под моим присмотром можешь попробовать. Согласен?

— Конечно!

Вот так, за таким абсолютно непринужденным разговором в лифте, был решен вопрос о моей первой самостоятельной операции.

Пока пациента подавали в операционную и давали наркоз, я быстро достал свой любимый учебник по ургентной хирургии и начал судорожно повторять этапы операции. Фух, вроде готов. В любом случаи, со мной будет более опытный врач, и, если что-то пойдет не так, он мне поможет, но волнения не убавилось. Зазвонил телефон в ординаторской.

— Поднимайтесь в операционную.

Мы с моим наставником зашли в предоперационную и начали мыть руки, но в этот момент в оперблок прибежала наша постовая медсестра.

— У нас в отделении больного в седьмой палате рвет. Я уколола ему метоклопрамид, но у него упало давление до девяносто на шестьдесят. Доктор, подойдите, гляньте, пожалуйста, пока вы не ушли в операционную.