Я - хищная. Пророчица (СИ)

Домой приехала совершенно разбитая. Гостиная встретила тишиной и отсутствием атли. Ну, и хорошо – не хочу никого видеть. Упасть и уснуть. Ни о чем не думать. Завтра поговорю с Глебом, может, он чего посоветует. Хотя вряд ли, он же вообще непонятно, на что живет. Никогда не заикался о будущем, деньгах и прочей необходимой для жизни чепухе.

Дойдя до своей комнаты, остановилась, посмотрела на дверь Влада. Нужно выяснить это с ним раз и навсегда. Хватит уже бегать от проблем!

Затем передумала. Завтра. Сегодня слишком устала. Вымоталась.

Открыла дверь и застыла на пороге.

Влад стоял и смотрел в окно, сложив руки за спиной. Когда я вошла, развернулся, и я испугалась. Впервые с ним – по-настоящему. До стынущих вен и прочих фишек поглощающего страха, когда не можешь пошевелиться. Проваливаешься в него, как в огромный холодный сугроб.

– Прикрой дверь, – тихо сказал Влад, и я безропотно подчинилась.

Нас разделяло несколько метров комнаты, за моей спиной была дверь – верная дорога к бегству, но почему-то воздух пропитался обреченностью и ужасом.

– Подойди.

Слова хлесткие, как плеть. Я замотала головой, прижалась к дверному полотну, чувствуя, как подгибаются колени.

– Нет...

Влад вздохнул и отвел взгляд.

– Хорошо. Тогда я сам.

Я словно зависла в пространстве и времени. Оно превратилось в некое подобие параллакса – замедленное вблизи и ускоренное вдали от меня. Считая каждый шаг в мою сторону, я постепенно понимала, как ошибалась. Всегда. Начиная с момента нашей первой встречи и заканчивая сегодняшним днем.

Сегодняшний день действительно все закончит.

– Смотри на меня.

Полу-размытый голос скользит в сознание, впивается в мысли, меняя их, формирую новые. Лишает контроля. Тело где-то далеко, не подчиняется мне. И это хорошо. Ничто не имеет значения, кроме сладкого, ведущего голоса. Остальное – тлен, бессмыслица.

– Смотри на меня...

Сдаю последние позиции, постепенно расслабляясь. Мне не страшно. Чувства выключены. Атрофировались. Умерли.

А дальше – темнота...

...Пошевелиться было трудно. Можно даже сказать, невозможно. Мышцы будто превратились в кисель и полностью отказывались подчиняться, даже веки разлепить получилось с трудом.

В помещении было темно и пахло сыростью, а еще какими-то благовониями. Все, что я могла видеть – небольшой участок каменной стены, черной, шероховатой и гладко отполированной, на которой отплясывали ритуальные танцы странные тени. Или это не стена?

Сознание возвращалось медленно, логические связи между мыслями никак не хотели восстанавливаться. Где я? Почему лежу?

С трудом повернула голову, пытаясь рассмотреть обстановку. Завороженно остановила взгляд на полукруге свечей, пламя которых и рождало странные танцующие тени. Красные знаки на выбеленной стене.

Знаки стихий...

Человек в черном стоял поодаль, склонив голову, и капюшон бесформенного одеяния скрывал его лицо. Руки сложились в неизвестный магический пасс, сам он был неподвижен и, казалось, погружен в себя.

Нужно встать. Сейчас же. Соберись, Полина!

Почему же так трудно пошевелиться? Руки – так вообще живут отдельной жизнью, словно и не мои вовсе. Онемели и висят плетьми, окунаясь во что-то вязкое, теплое...

Постепенно я осознавала, что происходит. Дернулась в сторону, но с места не сдвинулась – оказалась крепко привязанной к ритуальному камню.

Да-да, мы у очага! Моя болезненная слабость, круг из свечей, знаки на стенах могут значить только одно.

– Влад... – прошептала я и почувствовала, как сбилось дыхание. Горло жгло огнем, во рту ощущалась сухость, а сердце стучало, как сумасшедшее. Страх? Тахикардия? Сколько крови я потеряла.

Человек в черном поднял голову. На безучастном лице не отразилось ни одной эмоции – только решимость.

– Лежи спокойно, Полина.

Ага, сейчас! Впрочем, мои трепыхания мало что изменили. Немного сползла влево, но все так же осталась накрепко привязана к камню. Скользнула взглядом вниз и поняла, что в пол вбиты железные пруты, загнутые на концах, к которым и привязаны веревки.

Безысходность накрыла сразу же, а за ней пришла паника. Попыталась пошевелить пальцами рук – получилось. Тут же ощутила противную липкость на ладони. Сколько я уже тут лежу? Без сознания, с порезанными запястьями.

– Что же ты творишь? – прошептала, глотая горячие слезы, но ответа уже не ждала. Его и не было. Влад снова опустил голову и продолжил шептать свои заклинания.

Ну, вот и все. Тут я и умру. Не будет меня, проклятия, противоречивых мыслей и боли. Не будет обид. Страха.

Ничего не будет.

Постепенно на смену панике приходило спокойствие. Я так устала... Нужно просто закрыть глаза и уснуть.

Закрыть глаза...

– Вермунд, ты совсем слетел с катушек? Какого черта ты делаешь вообще?!

Голос Глеба доносился откуда-то издалека, сквозь плотный морок обволакивающего сна. Глаза открывать совершенно не хотелось, как, впрочем, двигаться и говорить. Но страх – не за себя, с собой я уже успела попрощаться и смириться – за Глеба заставил сделать над собой усилие.

Мир дернулся, завращался, и я зажмурилась, пытаясь сфокусировать взгляд на примчавшемся спасти меня друге.