Я - хищная. Пророчица (СИ)

В углу притаился огромный камин, украшенный красивой лепниной. Ловкими движениями Глеб соорудил в топке вигвам из дров, чиркнул спичкой, и через несколько минут комнату наполнил расслабляющий треск дров.

Сидя на корточках, Глеб повернулся и виновато улыбнулся.

– Тут холодно, но к вечеру дом нагреется. Замерзла?

Я покачала головой.

– Мне нужно позвонить. По поводу похорон... всех этих... процедур. – Он нахмурился и опустил глаза.

– Тебе помочь?

– Справлюсь.

– Можно, я пока осмотрюсь?

– Да, будь как дома. – Глеб поднялся и провел рукой по моему плечу. – Спасибо...

– Глупости!

На втором этаже было четыре спальни и ванная. Одну комнату, как я поняла, занимала мама Глеба, остальные выглядели нежилыми.

В комнате Ольги было уютно. Мебель – недорогая и немного обветшалая – совершено не портила картину. В углу стояла кровать, накрытая большим вязаным пледом, напротив – тумбочка с телевизором, рядом – комод из красного дерева с витиеватыми рисунками на ящиках. На комоде несколько фотографий.

Я взяла одну из них, всмотрелась, поглаживая черно-белый снимок большим пальцем.

Мальчик лет двенадцати на пляже держит в руках огромную ракушку и улыбается. Да, у Глеба уже тогда был присущий лишь ему шарм. На другой фотографии он уже старше – подросток, одетый в джинсовую куртку. Серьезное лицо, ни намека на смешливость. На последнем фото он уже взрослый, хмурится, словно злится на мир. Обычная мимика Глеба.

Рядом еще одно фото, в старинной рамке. На нем изображена пара – мужчина и женщина. Волосы у Глеба были мамины. Она чем-то напомнила мне Лару – статная, темноволосая и до неприличия идеальная.

– Красивая, правда? – Глеб подкрался незаметно, и я невольно подпрыгнула. – Извини.

Я расслабилась, улыбнулась ему.

– Красивая, – согласилась я. – Ты на нее очень похож.

– Это комплимент?

– Это правда.

– Уже вечер. А мы все еще ничего не ели. – Он резко сменил тему, проводя пальцем по отполированной поверхности комода.

Я посмотрела в окно и удивилась – странно, я даже не заметила, как стемнело.

– Нужно заехать в магазин и купить продуктов, – добавил он, и я кивнула.

– Я – за.

Ужинали мы на полу перед камином. Странно, что у атли я никогда не позволяла себе таких вольностей – посидеть перед огнем на пледе, жуя бутерброд или попивая ароматный чай. Там не могла полностью расслабиться, постоянно чувствуя чьи-то оценивающие взгляды. Вдали от всего этого было непривычно приятно. Я расслабилась, прилегла, опираясь на локоть, посмотрела на огонь.

Любопытство во мне победило смущение, и я спросила:

– Давно вы с Владом поссорились?

Глеб напрягся, словно вопрос застиг его врасплох, отвернулся и помолчал около минуты. Потом, когда я уже не ждала ответа, ответил:

– Мне было семнадцать.

– Из-за родства?

– Из-за многого. – Он иронично улыбнулся. – Он соблазнил девушку, которая мне нравилась, а затем бросил. Наверное, хотел отомстить мне за одну фразу... Неважно, короче.

– Какой она была?

– Обычной. Красивой, бесспорно, но обычной. Ее звали Юлиана, если тебе интересно.

– Извини, я не должна была лезть.

Я почувствовала себя лазутчиком на чужой территории. Нежеланным гостем, так и норовившим войти без приглашения.

Глеб тряхнул головой.

– Нормально все. Забей. Ты же хочешь знать, почему я ненавижу Вермунда?

Я осторожно кивнула, боясь потревожить застоявшиеся воспоминания. Но Глеб заговорил сам:

– Ее нет, Полина. А с ним я вынужден жить в одном доме. Он был моим лучшим другом, можешь это представить? А теперь я просто не верю во всю эту чушь. Есть люди и их потребности, вот и все.

– Нет, – твердо сказала я. В горле пекло, словно я проглотила стручок чили. Странная реакция, и разговоры странные. А ведь я зарекалась думать о Владе, но это проклятие, видимо, и тут меня достало. Сама ведь начала. К черту проклятие! Хочу, чтобы Глеб думал иначе. – Мне бы хотелось быть тебе другом.

Он резко вскинулся, улыбнулся. Не так, как обычно – зло, отгораживаясь, становясь тем колючим парнем, который зачастую отпускал шуточки в гостиной атли.

– Ты была рядом сегодня, и я благодарен, конечно, но чтобы стать другом... для этого нужны года.

– У вас с Владом были года, и что они доказали? – раздраженно спросила я и села. Повеяло холодом, несмотря на жар от углей, и я невольно поежилась, кутаясь в шерстяную кофту.

Глеб удивленно замер, а затем усмехнулся.

– Ты права. Получается, даже это – не доказательство.

– Я не предам тебя, – сказала я почти шепотом и тут же прикусила язык. Все эти попытки влезть в душу ненавидела, а сама туда же! Готова была поколотить себя за язык, который иногда просто отказывался подключаться к мозгу.

Глеб поднялся, подбросил поленьев в огонь, сел рядом – так близко, что касался меня локтем. Повернул голову и сказал серьезно:

– А может, я не хочу, чтобы ты была другом. Кто угодно, только не ты.