Я - хищная. Пророчица (СИ)

– Ты то тут, то с этой Викой, то где-то пропадаешь с Измайловым. Я почти не вижу тебя! – Рита обижено насупилась и отвернулась. – Мне кажется, я потеряла не только брата, но и сестру...

– Ты не потеряла, – возразила я, – ни брата, ни сестру. Влад жив.

Впрочем, это было спорное утверждение – я понимала, что Влад жив только благодаря аппаратам. Скорее всего, он не очнется никогда...

Вздохнула, сжала прохладную ладонь сестры.

– Хорошо, – кивнула. – Поехали домой.

Маргарита засияла, обняла меня и засуетилась.

– Я откопала такой рецепт морковного пирога – пальчики оближешь! Кстати, о них, родимых. Мясные пальчики в горчичном соусе – это нечто...

Всю дорогу я слушала рассказы о кулинарных изысках и декорировании их с Филиппом комнаты. За то время, что Рита жила у атли, она успела получить права, обзавестись кричаще-красным внедорожником и даже взять на себя некоторые дела в фирме Влада.

Я поражалась, как она все успевает: и карьеру налаживать, и личную жизнь. Правда, большую часть дел Влада все же вел Тимофей Соколов – его доверенное лицо. Как приближенный, он знал кое-что об атли, был немногословен и предан делу. С ним я познакомилась, когда жила с Владом, и до сих пор он верой и правдой служил своему боссу.

Я слушала Риту вполуха, смотрела на мелькающие за стеклом зеленые деревья и цветущие сиреневым поля. Природа дышала жизнью, заражала позитивом и радостью, но у меня в последнее время на эти чувства образовался устойчивый иммунитет. Июнь – мой любимый месяц в году, но в этот раз воодушевления от начала лета как ни бывало.

– Эй, ты вообще слушаешь? – немного обижено спросила Рита, сворачивая на оттененную высокими тополями улицу.

– Да-да... – пробормотала я, вырываясь в реальность. – Смотри, кто это там?

– Где?

– Да, вон же, опирается на наш забор.

Мужчина выглядел довольно странно.

Одежда, состоящая из некого подобия набедренной повязки грязно-серого цвета, была изорвана, а тело – загорелое и мускулистое – покрыто ссадинами и шрамами. Один особенно выделялся на спине – кривой и лиловый, видимо, свежий. Длинные темные волосы висели влажными космами и прилипали к спине и лбу. Незнакомец тяжело дышал, вцепившись руками в кованые прутья. Казалось, еще секунда – и он упадет.

Рита затормозила у ворот, и он посмотрел в нашу сторону. Что-то внутри меня щелкнуло – словно тумблер клацнул. Я открыла дверцу и вышла. Сестра что-то говорила, даже кричала, но я словно не слышала – смотрела на странного брюнета, а он на меня.

– Вы в порядке? – Я постаралась сохранить безопасное, как мне казалось, расстояние между нами. Ореховые глаза прищурились, он глубоко вдохнул, покачнулся.

– Лея... – прошептал хрипло и рухнул на клумбу, нещадно сминая разноцветные петуньи.

– Рита, зови Филиппа, Глеба. Кого-нибудь. – Посмотрела на безмятежное лицо мужчины. – Нужно помочь ему...

Красный «Форд» скрылся за воротами. Я присела на корточки, но трогать незнакомца побоялась – просто смотрела.

Сильный. Судя по шрамам, часто дерется. Один из них – глубокий, рассекающий скулу – придавал лицу разбойничий вид. А еще я точно знала, что он хищный. Это интриговало и пугало одновременно – раньше я никогда не встречала хищных из других племен.

Чьи-то руки мягко оторвали от земли. Обернулась – Филипп. Невдалеке хмурился Глеб и, поймав мой взгляд, слегка кивнул. Я подошла ближе, сказала шепотом:

– Он хищный.

– Гляди-ка, все она видит, – поддразнил он. – Я думал, ты сегодня останешься в Липецке.

– Рита домой притащила. А ты чего все еще тут? Вечер же.

– Макаров разошелся ни на шутку. Припряг копаться в летописях трехсотлетней давности. Вот, закончил недавно, а тут вы. – Глеб поморщился и взглянул на неизвестного хищного, лежавшего у нас под забором. Филипп, склонившись, пытался что-то высмотреть на исполосованном шрамами лице. – Постой-ка...

Глеб присел на корточки, прищурился. Я тоже подошла, ведомая любопытством.

– Ты видишь? – спросил Глеб, и Филипп настороженно кивнул.

– Умерший.

– Я думал, их придумали, чтобы пугать детей.

– Никогда ранее не видел умерших. – Филипп выпрямился, скользнул по мне взглядом. Вернулся к незнакомцу. – Ты знаешь законы, Глеб.

Лицо мужчины-воина было безмятежным, дыхание – спокойным и глубоким. Казалось, он просто спит. Тронь за плечо – проснется, посмотрит на нас, объяснит, что здесь делает.

– Да, – после минутной паузы, сказал Глеб. – Мы обязаны приютить его.

– Приютить? – Из-за моего плеча вынырнула взволнованная Рита. – Хочешь сказать, он будет... жить с нами?

– Пока он здесь, да, – ответил Филипп, подхватив незнакомца под мышки. – Глеб, помоги.

Тот послушно взял незнакомца под колени. Они внесли его в дом, уложили на диван.

При искусственном свете лицо воина выглядело неестественно бледным. Отчетливо выделялись глубокие морщины на лбу и сеточка более мелких – вокруг глаз. Синяки и ссадины, незаметные на улице, проступили на загорелой коже, подошвы были сбиты в кровь и покрыты слоем пыли.

– Почему он должен оставаться у нас? – настойчиво спросила Рита. – Филипп, поясни.