Я хочу, чтобы ты умерла

Потому что Хейли стоит поблизости и смотрит на меня так, словно не верит в происходящее. Я проклял судьбу за то, что она так сильно насмехается, подсылая ко мне этого человека.

Я резко подскакиваю на ноги, когда Хейли разворачивается и мчится по узкой тропинке. Мне хватает меньше минуты, чтобы догнать её и схватить за локоть.

Испуганный взгляд. Растрёпанная коса и опухшие красные глаза.

Какое совпадение. Я поворачиваюсь в сторону могил и смотрю на каменный памятник, возле которого лежали свежие цветы.

Наоми Сирен Хейз.

– Бежала к своей сестричке? Думаешь, она спасёт тебя?

Молчание. Долгое затяжное молчание. В её глазах присутствовал только страх. Я наконец отпускаю руку Хейли и отворачиваюсь, не желая больше смотреть на неё.

Я сделаю тебе больно. Ты почувствуешь то, с чем я живу эти полгода.

Взгляд перемещается на сухую траву, в которой лежала пустая бутылка. На лице невольно появляется ухмылка, когда я поднимаю её.

– Ты сдохнешь, как и твоя сестрица.

Я замахиваюсь и со всей силы кидаю бутылку в могилу Наоми.

Громкий крик Хейли и моё серьёзное лицо. Она кричала, как ненормальная, падая на колени возле памятника сестры.

Плачь.

Билли тоже плакал, после того как вы переехали его на белом джипе.

Глава 6. Хейли.

Ничего не было.

Ни-че-го.

Я старалась доказать себе это половину ночи и, наверное, все три дня, после случая на кладбище. Сон и так был нездоров, бессонница беспокоила меня на протяжении долгого времени. А в последние дни я не могла сомкнуть глаз.

Он впервые сделал что-то, раньше я даже не слышала его оскорблений.

Что могло измениться?

Может быть, для такой ненависти тоже нужно время?

Я почти спокойно жила эти полгода, но сейчас чувствовала, что всё меняется. Каждая клеточка тела ожидала чего-то ужасного. Кто-то пробирался, царапая и без того подранную дверь моего сломанного дома.

В школе было какое-то затишье. Я больше не видела его.

Он исчез. Я была рада этому, но также прекрасно понимала, что это значило только одно: затяжную тишину перед бурей.

Беги, Хейли. И никогда не оглядывайся.

Я много думала. Слишком часто. Мысли не давали покоя, словно тысяча разных голосов нашептывали мне и подкидывали нужные воспоминания.

Он бросил бутылку в памятник Наоми.

Я позволю ему ударить меня. Разрешу оскорблять. Пусть делает, что хочет. Но он не имеет права совершать такие грязные поступки. Наоми не заслуживает того, чтобы её беспокоили. Никто из мёртвых не заслуживает такой участи.

Я медленно передвигала ноги, направляясь в столовую. Меня почему-то не волновали люди или их слова. Я чувствовала себя разбитой.

Сейчас меня можно приравнивать к старому фарфору, прикосновения к которому сразу же разобьёт его.

Я беру булочку, посыпанную корицей и стакан горячего чая. Он обжигал руку, но такая незначительная боль как-то отрезвляла меня от мыслей, которые продолжали крутиться в голове.

По давно построенному маршруту я обхожу стол, где сидела Кэтрин со своей сворой собак, которые постоянно рычали на меня. Иду мимо стола безобидных и молчаливых парней и наконец подхожу к своему. После аварии моя прошлая жизнь закончилась навсегда. Раньше я и Наоми сидели за столом с Кэтрин. Тогда мы общались только втроём, это сейчас она нашла этих девиц, которые бегали за ней по пятам.

– Привет…

Я резко поворачиваюсь к девушке, которая села на стул рядом со мной. Сначала я подумала, что это какой-то розыгрыш, все в этой школе знают, что со мной никто не разговаривает.

– Можно мне пообедать с тобой?

Я молчу пару секунд, а потом медленно киваю. Она снова говорит что-то, но я не могу вникнуть в её слова. Взгляд разбегается по заполненной столовой, и я смотрю на учеников, которые косились на наш столик. Голова начинает немного кружиться, а в ушах шумит от гула и смеха в помещении.

Я ушла. Ничего не ответила и даже не убрала за собой поднос. Просто закинула сумку на плечо и практически выбежала из столовой.

Эта девушка не выходила из моей головы весь остаток дня в школе.

Почему она заговорила со мной? Её подослала Кэтрин?

Она… она уже слышала, кем меня здесь считают?

* * *

Единственным местом в школе, где всегда было пусто – это библиотека, особенно после уроков.

Я прихожу сюда иногда, чтобы сесть за самый дальний стол. Достаю дневник и рисую, бывает, я трачу на это два часа или три. Мне нравится рисовать места, в которых я бываю. И это не те, что рисуют все подряд: не закаты на крышах старых домов и не море. Я люблю рисовать улицу возле школы, когда люди куда-то спешат, не замечая никого вокруг, люблю рисовать пустую библиотеку и магазин цветов возле кладбища. Сейчас я оглядываюсь по сторонам и вырисовываю запястье на белой плитке, тонкий браслет и маленький кулон. Я беру простой карандаш и вывожу им чёрную подошву кроссовок.

Этот рисунок кажется мне уродливым, он приносит только страх. Глядя на него, я начинаю чувствовать на своей руке холод и боль.

Его глаза приобретают грязный оттенок, когда он смотрит на меня. В них я вижу дождь и пустую дорогу к дому.

Я знаю, что этот рисунок не останется в дневнике, поэтому сжимаю карандаш и пишу маленькими буквами с краю листа.