Я хочу от него сына

Вот и не буду травмировать психику мамзель, рассудила я, благоразумно решив её обойти. И даже разглядеть её толком не удосужилась. А чего пялиться-то? Что я там не видела?

Однако, как оказалось, «королева» явилась по мою душу, живо среагировав на мой маневр и перегородив мне дорогу.

Я даже на ножку, бедолаге, наступила, и своей эко-авоськой с банкой майонеза её приложила, по инерции, от чего та взвыла:

— Осторожнее можно?! — натурально взвизгнула эта неразумная особь.

«Сама бросалась под тралы танка, а теперь верещит возмущенно», — мысленно закатила я глаза, поправляя на носу очки, которые едва не слетели с меня от нашего столкновения.

— Извините, — пробормотала на автомате, включив воспитание и, присущую этому, вежливость.

Или нет? Подождите! Это я-то танк? Кажется, я всё перепутала.

Мне бы еще больше удивиться, но нет! Интуиция, хоть и с опозданием, отчаянно засемофорила о том, кто это может быть, такой настойчивый.

«Паровоз», к которому на встречу я не стремилась, меня таки нагнал.

— Ева, значит? — пискнули снизу смутно знакомым голосом с эдакой претензией.

Ага, еще с долей презрения.

Уже боюсь, трепещу и плачу.

Соизволила опустить взгляд на пигалицу, которая доставала мне до плеча даже на своих копытцах, то есть, модных сапожках на каблуках против моих удобных «тимберлендов».

— Ну, Ева, — не стала вредничать и отпираться я. — Мы знакомы? — поинтересовалась, уже не стесняясь рассматривать блондинку, которая буровила меня своими злыми глазками снизу-вверх.

Печаль какая! Для неё, разумеется.

Но я на свои преимущества в росте не уповала. С детства опасалась таких вот малявок. Как показывает жизненный опыт, они почему-то самые агрессивные, если перейти им дорогу.

Да, та же, Лилька, например. Хорошо, что нам делить нечего, а вот врагом Валитовой я бы точно быть не хотела. Порвёт, как Тузик грелку.

Со стороны это, должно быть, выглядит забавно. Как по мне!

Сродни басне у классика: где «моська на слона».

Ну раз я слон, то мне бы не помешала его толстокожесть, — вздыхаю украдкой, невольно оценивая свою визави.

Красивая. Глаза голубые в пол-лица. Куколка с точеными чертами. Мелкая опять же, хрупкая, не то, что некоторые «гренадёры в юбке». Это я про себя иронизирую, если что.

Пришлось констатировать, что природные данные у «бывшей» (или не бывшей?) изначально были побогаче, чем у меня. И дело даже не в росте.

М-да. Понимала я Федю. Ещё как понимала.

Но есть одно «но!», которое не дает окончательно рухнуть моей самооценке.

Чрезмерный «тюнинг» морды лица в данном случае скорее все испортил, чем украсил.

Умеют же некоторые себя испоганить в погоне за совершенством!

Апгрейд по полной программе: «Комки Биша» удалены, губы увеличены (я «это» называю, выворочены), ресницы наращены. Мезотерапией дева тоже чересчур увлекалась. Хм, и с ботоксом уже успела подружиться, судя по отсутствию живой мимики.

И ей ведь только тридцать, если эта та самая «ровесница» бурильщика. А я бы дала ей все сорок. Да! Вид ухоженный, лощеный, но выглядит это всё…штампованно, что ли?

Все эти мысли проскакивают за доли секунды, пока я усиленно изображала беспристрастное выражение на лице.

Что поделать? Натура у меня такая. Обычно я пасовала, когда на меня происходило неожиданное нападение. Даже чудо, что я так быстро подобралась, готовая отражать атаку. А она будет, попой чувствовала.

И нечего нос кривить, глядя на меня, как бы ей хотелось, «свысока».

Меня шубой и, о-о-о, булыжником на пальце (откуда?!), не впечатлишь.

Были у меня и булыжники, и шубы. Все вернула Антошке (для будущей жертвы), лишь бы оставил меня в покое и ничего не имел мне предъявить.

После вахты, я, конечно, на леди не тянула. Но и парка на мне — не китайский ширпотреб. Обычно я так не шиковала, но тут пришлось раскошелиться, чтобы не замерзнуть на северах, как цуцику.

Куртка у меня шикарного цвета индиго с мехом серебристой лисы, и с теплым-претеплым подкладом из овчины. Сшита на заказ на ЯМе* и стоит соответственно. Порой шубу купить дешевле выйдет.

— Нет, не знакомы, — усмехнулась она. — Не знаю, как ты, — сразу переходя на фамильярный тон, заявила девица, — но я о тебе наслышана. Одного мужика делим, как-никак, — оскалилась якобы дружелюбно.

Или снисходительно?

Еле сдержалась, чтобы меня не передёрнуло от отвращения, и сохранила показушное благодушие.

Делим, значит, шкуру неубитого медведя. Ну-ну!

А что ж тогда прибежала ко мне, милая, на разборки?

Я пока молчала, переваривая и внимая. Или внимая и переваривая. Это как посмотреть.

Интересно же, что поведает сия прелестница?

— Что, нравится, смотрю, быть суррогатом на замену? — продолжила она точечно бить по больному. — А впрочем, Ева же! Чему удивляться? Судьба быть второй.

Оу, какая интеллектуалка! Лилит, однако, из себя возомнила. Та, что первая жена Адама. В каббалистической теории, после расставания с Адамом она стала злой демоницей-суккубом, воплощением похоти. Ну и до кучи, убийством младенцев промышляла.

Ну то, что передо мной стоит похотливая сучка, я нисколько не сомневалась.