Я хочу предложить один день (СИ)

Её внимание привлёк чей-то относительно тихий шёпот, и подсознание заставило девушку двигаться в сторону исходящего звука. Гриффиндорка прошла вперёд, всматриваясь в каждый поворот, и лишь на третьей линии она заметила знакомую фигуру в окружении двух других слизеринцев. Малфой стоял лицом к ней, облокотившись спиной на высокий подоконник и что-то бурно обсуждал с Блейзом Забини и Тео Ноттом. Девушка шмыгнула носом, привлекая внимание слизеринцев к своей персоне. Три головы одновременно, словно по сценарию дешевого фильма, повернулись в её сторону.

— Ты даже не опоздала, — проговорил блондин, слегка наклоняя голову, чтобы лучше разглядеть девушку.

— Я думала, что мы будем вдвоём, — с подозрением произносит Гермиона и закусывает нижнюю губу.

— Извини, Грейнджер, что растоптали твои надежды побыть наедине вдребезги, — смуглый слизеринец усмехнулся и опустил голову, держа в руке перо и вырисовывая что-то на пергаменте.

Девушка подошла к парням, и, не реагируя на шутку Блейза, уселась на свободный стул, расположенный по центру стола. Её взгляд устремился на лист, на котором были изображены разные квадратики, соединяющиеся линиями в хаотичном порядке.

— Что ты хотел обсудить? - ее взгляд устремляется вверх, на Драко, который скучающе качал ногой.

— Я не знаю, зачем ты понадобилась Яксли, но, кажется, я придумал, как спасти твоих родителей не выдавая тебя, — блондин не сдвинулся ни на миллиметр, а его лицо не выдавало ни единой эмоции. И это взбесило девушку так сильно, что захотелось подойти к нему и оставить на его щеке красное пятно.

— Откуда ты знаешь про Яксли? — она напряглась, нервно поправляя юбку.

— Храбрые гриффиндорцы не умеют держать язык за зубами. Уже все знают про требования Яксли, — проговорил Нотт, теребя языком конфету у себя во рту.

— Я не понимаю. Зачем вам помогать мне?

Громкое цоканье языком вынудило девушку поднять глаза и столкнуться с тяжёлым взглядом белокурого слизеринца. Он сложил руки у себя на груди, его ноги были скрещены, и в целом он был очень расслаблен. Лишь взгляд. Взгляд, заставляющий закрыть рот. Голос мулата заставил отвлечься от игры в гляделки.

— Поттер верно подметил. Нам просто необходимо реабилитироваться в глазах Магического Мира и восстановить репутацию. Ничего личного.

Именно в этот момент Гермиона почувствовала облегчение. Она перестала бояться и почему-то поверила, что слова слизеринцев не являются пустым звуком. Воспоминания о сегодняшней ночи приятными мурашками пробежали по всему телу гриффиндорки. Уголки её губ непроизвольно поползли вверх, а облегчённый выдох расслабил тело.

— Ты свяжешься с Яксли и постараешься узнать, зачем ты ему нужна. Раз он шантажирует тебя родителями, значит тут что-то серьёзное, и мы должны выяснить что, — Драко оттолкнулся от подоконника, передвинулся вперед и оперся руками на стол. Теперь его лицо было намного ближе, и Гермиона могла рассмотреть каждую мимическую морщинку на его лице. Она видела каждую ресничку, а глаза были завораживающе живыми.

Сейчас он не смотрел на неё. Он смотрел на пергамент, лежащий на столе около Блейза Забини:

— Потом ты отправишься к нему на встречу под предлогом сдаться, — девушка нахмурила брови, показывая явное непонимание, — а мы пойдём с тобой. Под Дезиллюминационными чарами, конечно, но нам придётся… — Драко сделал впечатляющую паузу, постукивая пальцами под дереву, а затем произнес: — нам скорее всего придётся убить его.

В горле у Гермионы образовался неприятный ком, который она постаралась сглотнуть, но предчувствие неудачи не давало ей избавиться от напряжения, образовавшегося после услышанного. Она опустила глаза, избегая зрительного контакта с Малфоем, создавая видимость разглядывания пергамента.

— И… когда мы всё это… — девушка тихо прокашлялась, стараясь избавиться от неприятного ощущения в горле, — провернём?

— Сегодня. Ты отправишь ему письмо и потребуешь переговоры, чтобы он сам связался с тобой, поскольку мы не знаем, где он находится. И когда вы будете говорить, ты должна будешь сдаться ему, но не на его территории. Это важно.

Выражение лица блондина резко поменялось. Теперь он не выглядел таким расслабленным: он нахмурил брови, а его желваки заходили, выдавая неуверенность в собственных словах. Но эта эмоция быстро растворилась, и тогда он выпрямился, расслабляя лицо, которое теперь не выдавало и вовсе ничего. Снова. Парень кивнул Гермионе головой в сторону выхода и устремился вперёд между стеллажами.

— Чего сидишь? — Теодор Нотт поднялся с места, поправляя свитер изумрудного цвета,— Иди уже.