Я хочу предложить один день (СИ)

— Почему ты в своей записке зачеркнул слово «твой»? — хихикнула Гермиона, любуясь двигающимися от ветра деревьями. — И почему ты вообще написал это?

— Начнём с того, что тебя это не должно волновать, — парень сделал небольшую паузу, поднося сигарету к губам, и кончик папиросы начал быстро тлеть от долгой тяжки. — Я пишу письма лишь матери, подписывая в конце «твой Драко». Это так, на заметку.

В воздухе повисла тишина, и пение птиц, пролетающих мимо, казалось настолько громким, словно к ушам Гермионы поднесли проигрыватель. Она задумалась. Обо всём и ни о чём. Сразу.

— Мне кажется, что ты как спасательный круг. Я не чувствую себя одинокой, когда ты рядом, — сказала она. Браво. Просто браво, Гермиона. Типун тебе на язык, королева красноречия. Она не сразу поняла, что вообще вырвалось из её рта, но она точно почувствовала на себе пристальный взгляд слизеринца. — Я… я имела ввиду, что…

— Пожалуйста, Грейнджер, мне нравится, когда ты просто молчишь, — девушка набралась смелости, чтобы посмотреть на Драко в ответ. Его глаза казались такими добрыми и понимающими, словно она стоит не с Малфоем, а с Гарри или Роном. Словно не было никакой вражды длиной в семь лет, и этот человек — самый близкий и родной. — Если ты хочешь знать, то мне тоже так кажется.

И они стояли там, в совятне, глядя друг другу в глаза и расплываясь в улыбках, и в этот момент казалось, что всё именно так, как и должно было быть. Хотелось забыться, перестать думать о плохом и, закрыв глаза, броситься с обрыва, доверившись слизеринцу, ведь он обещал спасти. Обещал поймать.

========== Глава 11 ==========

20 сентября, 1998

Солнце начинало прятаться за горизонтом, освещая верхушки башен замка, когда на подоконник в комнате девочек уселась знакомая сова. Птица приземлилась слишком неожиданно, от чего Гермиона вздрогнула, резко оборачиваясь в сторону исходящего звука. В клюве у совы покоился небрежно сложенный лист пергамента. Сердце гриффиндорки дрогнуло, когда до её сознания, наконец, дошло – Яксли ответил.

Гермиона вскочила с кровати, на которой провела последние пару часов с пером в руке, вырисовывая тонкие линии на пергаменте, которые, соединяясь воедино, иллюстрировали, кажется, её саму. Девушка обошла кровать, роняя лист бумаги на пол, а в голове эхом разносилась мольба о хороших новостях. И когда она забрала письмо у совы, пульсация во всём теле резко прекратилась — Гермиона не дышала, она точно забыла, как дышать. Теребя в руках сложенное письмо и боясь его открыть, Грейнджер выводила круги по комнате, нервно заламывая пальцы свободной руки.

Закрыв глаза и набравшись смелости, Гермиона уселась на край кровати, сминая красно-золотое покрывало своим весом, и раскрыла пергамент, сталкиваясь с написанным в явной спешке текстом лицом к лицу:

«Дорогая мисс Грейнджер.

Прошу прощения, что заставил Вас так долго ждать ответ. К сожалению, ваших близких сегодня попытались спасти, но, к моей радости, я успел перепрятать и их, и себя. Теперь Вы не сможете отправлять мне письма, и Министерство Магии не посмеет проследить за вашей совой в попытке схватить меня.

Предлагаю переговорить завтра утром, точного времени я назвать не могу. Будьте готовы принимать посетителей в кабинете директора.

С превеликим уважением, К. Яксли.»

Дрожащие руки Гермионы, которые всё это время были приподняты перед лицом, сейчас казались невыносимо тяжёлыми, и они мёртвым грузом упали на колени гриффиндорки. Взгляд девушки устремился вперёд, но она точно ничего не видела: она смотрела словно сквозь предметы, находившиеся перед ней. В эту минуту Гермиона чувствовала себя потерянной, дезориентированной во времени и пространстве. К горлу подступала тошнота, сопровождаемая чувством паники и страха, в первую очередь за свою семью.

Гарри и Рон должны знать.

Гермиона решила для себя, что скрывать от своих друзей план Малфоя будет неблагодарно по отношению к ним.

Эти два гриффиндорца, вспыльчивые и неосторожные, как выразился Драко — такая же семья, как и её родители. И чтобы не случилось, они всегда найдут решение. Они всегда окружат её теплотой и любовью, заставив Гермиону забыть о существовании слова «одиночество», хоть она сама и игнорирует этот факт. Они всегда рядом.

Гермиона Грейнджер сжала руки в кулаки, удерживая письмо, от чего лист бумаги помялся по краям. Она опустила взгляд на пергамент, и, тяжело выдохнув, поднялась с кровати. Она точно решила, что поступит правильно, если расскажет своим друзьям о том, на что она согласилась. И ноги понесли Гермиону в гостиную Гриффиндор, туда, где сидят Гарри и Рон, бурно обсуждая, вероятнее всего, всевозможные пути решения образовавшейся проблемы.