Я хочу твою шкуру, дракон! или Верните всё обратно!

— Ну, понятно, все с тобой понятно… — протянула бабуля, вставая с места. — Хорошо, останешься ты, но я добьюсь того, чтобы дракон был изгнан отсюда.

— Бабушка! — возмутилась я.

Но она уже покинула комнату.

Ашшур

После того как Ашшур принял душ и обработал раны, он почувствовал необходимость прилечь. И это ему не понравилось. Неужели он потратил так много сил? Давно ли он стал таким слабым? Но полежать ему не дали. За дверью он услышал голоса — ректора и женский.

— Дельмильтель, ты сейчас не права. Ты делаешь ошибку.

Затем раздался стук в дверь. Ашшур, поднявшись с кровати, разрешил войти. Порог переступил нервный феникс и ослепляющая своей красотой прекрасная эльфийка.

— Я бабушка Досифеи Дельмильтель, — представилась с ходу она, брезгливо оглядывая самого Ашшура и его жилище.

— Я предупреждал, — виновато развел руками феникс.

Ашшур кивнул.

— Прошу, — повел он рукой и тотчас скривился от боли.

Феникс хотел тактично уйти, но следующие слова эльфийки заставили его замереть на пороге.

— Я пришла предупредить, что потребую, чтобы вас выставили. И не только из академии, но и из Брутенадского королевства, — заявила она с порога. — Вы должны быть как можно дальше от моей внучки!

— Дельмильтель! — вмешался феникс. — Ты не вправе идти против избранной пары. Это древнейший закон. Один из первых и основных! Как можешь ты брать на себя право вмешиваться? На каком основании?

— Они не настоящая пара, Эль-Зар, — раздраженно отмахнулась Дельмильтель. — И я сделаю так, что никогда и не будут. Молодой человек, — обратилась она к дракону, — вы должны понимать, что вы не пара моей внучке.

— Да? — усмехнулся Ашшур, пытаясь принять устойчивое положение, потому что кружилась голова и все плыло перед глазами. — И почему же, можно узнать?

— Я навела о вас справки! — Прекрасная эльфийка осуждающе направила на него палец. Да, отец был прав, горячая штучка, особенно в гневе чудо как хороша. Понятно, в кого уродилась Досифея. — Мало того что вы незрелы морально — ваша личная характеристика оставляет желать лучшего, вы — третий и самый слабый претендент на престол. И самый амбициозный. Вы думаете, я не понимаю, что Досифея вам нужна как способ завоевать власть? Вы используете нашу девочку, чтобы доказать вашему племени, что вы чего-то стоите! Заставить подчиниться и взять верх над теми, кто считал вас недодраконом! — кидала эльфийка ему в лицо обидные обвинения одно за другим. — Чтобы вас наконец признали равным!

— Остановись, Дельмильтель, — строго призвал ректор.

Ашшур хотел что-то сказать, но перед глазами потемнело, и сознание его покинуло.

Первым поздравить нас с праздником пришел Мегакрут. Он зашел в комнату. Мы все подозрительно на него покосились. Гном улыбнулся и учтиво сказал:

— Буде здраве, дивчины. С праздничком, значицца. Ну что, вы собрались? Идем?

— Я что-то нехорошо себя чувствую, Мегакрут, — сказала Люся.

И по ее виду не скажешь, что врала. Выглядела она действительно бледно. Недаром в последние дни жаловалась на головокружения и слабость. Надо было настоять, чтобы ее осмотрел лекарь, но мы списали все на усталость и нервные переживания.

— Что случилось? — встревожился гном.

— Слабость, голова кружится, — нисколько не солгала Люся.

Только вчера она такой зеленой не была, когда планировала сослаться на недомогание.

— Ох, Люсечка, выглядишь ты и правда нездорово. Приляг, душа моя, — захлопотал гном.

Он взял ее под руку и подвел к кровати. Люся присела, гном наклонился, чтобы ей помочь, и из его карманов при наклоне показались кончик расчески с одной стороны штанов и краешек розовой ткани, похожей на женское белье, с другой.

Мы во все глаза уставились на открывшуюся перед нами красоту.

— Что это? — охнула Люся, и глаза ее округлились.

— Где? — не понял Мегакрут, еще не подозревающий о конфузе.

— У тебя торчит из карманов, — процедила Люся.

Гном выпрямился, полез в карманы и достал оттуда потерянные Люсины вещи. В одной руке он держал расческу, в другой… розовые женские трусики.

— Это еще что? — ахнул гном.

— Это мы бы у вас хотели спросить, — вклинилась я. — Это потерянные недавно Люсины вещи. Еще зубная щетка пропала. Да, Люся?

— Да, — кивнула та и, грозно хмуря брови, требовательно посмотрела на гнома, на которого сейчас жалко было смотреть.

— Вы… вы что, меня обвиняете в этом? — не поверил он.

Выглядел он так растерянно и обиженно, что я готова была ему поверить.

— Но вещи-то у вас в карманах, — заметила Алеора, скрестив на груди руки.

— Да вы шо… Да я… да никогда! Обвинить гнома в воровстве — несмываемый позор! Люсечка, как ты могла такое на меня подумать!

— Но как ты тогда объяснишь это? — потребовала ответа Люся, кивнув на вещи в его руках.

Гном тут же их отбросил на кровать, покосившись в их сторону. И тут его взгляд упал на веселящегося геккона. Тот ехидно хихикал и тыкал пальцем в гнома.

— Это ты! Ты меня ненавидишь! Ты усе подстроил! — обвинительно наставил на него палец гном.

Тот показал гному язык и ткнул в него пальцем, передразнивая.

— Ты! Ты! Ты! — заверещал он.