Я хочу твою шкуру, дракон! или Верните всё обратно!

Я вспомнила о запрете на поцелуй, и на душе вопреки логике потеплело. Это не он не хотел целоваться, как я думала. Он хотел, но ему было нельзя. Во всяком случае, наши желания совпадают. Тут я вспомнила, как вчера вечером к нему приставала, а он пытался с собой справиться, и хихикнула. Бедный Ашшур, сколько натерпелся.

Ашшур меня любит…

Эта мысль грела и пугала.

А вдруг это последствия уз, которые с ним остались? Любил бы он меня, если узы были сняты?

Нет, я должна гнать такие мысли. Узы истинной пары не могли возникнуть у тех, между кем нет чувств. Такое не под силу даже богине. Чувства, значит, были, просто мы к ним не прислушались.

Так, погруженная в свои мысли, я не сразу услышала в стороне от дороги, в кустах чьи-то горькие скупые рыдания. Осторожно заглянула туда и охнула.

— Мегакрут! О богиня, неужели ты из-за того, что учудил василисуш, рыдаешь?! — воскликнула я, подойдя к беседке, спрятанной от любопытных глаз в зарослях чебуруфника.

— А, Фейка… — Мегакрут поднял голову и стыдливо смахнул слезы кулаком.

Я присела рядом. Надо же какая у гнома чувствительная и ранимая натура.

— Мегакрут, не стоит, все мы поняли, что это проделки Эххе. Или ты из-за того, что Люсе стало плохо? Так ей уже лучше, правда.

— Нет, конечно нет. Не из-за василисуша.

— А что тогда?

— Потерял я ее, Фейка. Не была она моей, а теперь и подавно не будет.

— Почему?!

— Вы еще не поняли? Она — фея. А для феи самая пара — эльф. А не гном, — горько усмехнулся Мегакрут и смахнул очередную слезинку, с которыми не мог справиться.

— Да с чего ты взял? — поразилась я.

Такая мысль даже не приходила мне в голову.

— С того. Василисуш и подсказал, — ответил гном.

Я непонимающе смотрела на него, никаких догадок у меня не возникло.

— Вспомни-ка, чьей магией питаются василисуши? Вспомнила? То-то же. Эльфов. Но Люся — не эльф. Тогда почему так отчаянно тянется к ее магии василисуш? Логичное объяснение — она фея. Просто фея из другого мира, вот никто ее и не распознал.

Я призадумалась. Теория гнома имела право на существование. Но и не обязательно одно вытекало из другого.

— Не факт, Мегакрут, не факт, — покачала я головой. — В том и дело, что Люся из другого мира. И ее магия может иметь свои особенности. И именно эта особенность привлекла василисуша. Это совсем не значит, что она фея. Она может иметь отношение к природе, но не обязательно быть феей. Неужели бы у нас ее не опознали? И почему артефакт тогда определил ее на менталистику? По идее, она должна тогда стать магом жизни. Да и сама Люся хотела быть лекарем. Что-то тут не сходится.

— Феи тоже разные бывают. Вспомни, феи благословений и проклятий тоже бывают. А чем это не ментадистика?

— Не знаю, Мегакрут. Но если Люся — фея, чему я буду очень рада, почему ты думаешь, что это ставит крест на ваших отношениях? Это же Люся. Наша Люся. Она не изменилась от этого.

— Теперь этот эльф посмотрит на нее другими глазами, — вздохнул горько Мегакрут. — Одно дело — неизвестная науке попаданка, человечка с непонятным потенциалом. Другое дело — первая и единственная в нашем мире фея. Он ведь ее раньше и за человека-то не считал. Смотрел как на насекомое какое-то. А она… во все глаза на него… взгляда не сводит…

Мегакрут всхлипнул, плечи его вздрогнули от новых рыданий.

— Ведь люба она мне, Фейка, так люба!.. Я дышать без нее не могу, жизнь не в радость, если не увижу, не улыбнется она мне. Весь мир теперь только в ней…

Он судорожно всхлипнул, а я тяжело вздохнула. Что тут скажешь?

— А ведь как стараюсь, усе для нее готов сделать. Заботу проявляю… а она раздражается, я же вижу… — снова вздохнул гном. — А он ей слово процедит — и она уже светится, порхает… вот точно, фея она, послушай мои слова…

Озадаченная, я еще немного поутешала гнома и отправилась дальше. Шла к мальчикам, но по пути встретила бабулю с ректором. Бабушка выглядела странно, ректор, впрочем, тоже. Бабушка была ошарашенной, словно ее что-то сильно удивило или напугало, а ректор хмурым и взволнованным.

— Ба… ой, Дельмильтель, ты еще не ушла? Что-то случилось? Вы как-то выглядите… странно.

— Нет, все в порядке. — Бабушка сразу нацепила на себя непроницаемую маску. — Знаешь, Досифея, я была не права сегодня. Ты у нас умница и сама знаешь, что делать. Я тебе полностью доверяю. Хорошего праздника, моя дорогая.

Бабушка чмокнула меня в макушку и поспешила уйти, переглядываясь с ректором. Им не терпелось остаться вдвоем и что-то обсудить. Ну и ладно.

— Досифея, а ты куда шла? — обернулся вдруг ректор с подозрительным взглядом.

— К брату, — ответила я и честными глазами посмотрела на феникса.

— К брату — это хорошо. Но если вдруг решишь навестить своего куратора дира Ашшура-шакин-шуми — мало ли, с праздником поздравить или еще за какой надобностью, — то сейчас не стоит.

— Почему? — сразу встревожилась я.

— Он отдыхает. У него была тревожная, бессонная ночь, и ему нужен отдых. Сейчас он спит. Увидитесь завтра. Ну или вечером. — Феникс тяжело вздохнул, о чем-то подумав и выразительно переглянувшись с Дельмильтель. — Вряд ли вы оба пропустите праздник влюбленных.