Я храню тебя в своем сердце (СИ)

От чего-то, мне полюбилась зима. В морозные солнечные дни, я выходила гулять, упаковав себя в теплый шерстяной свитер и штаны, непродуваемую парку, оттороченную мехом и унты, такие теплые меховые сапоги, типичная обувь для народа крайнего севера. Мысленно я поблагодарила родителей за теплую вязаную шапку с помпоном и перчатки. Вся эта экипировка позволяла мне находится на улице в минус 35.

Вся деревня длиной не больше мили, окруженная густыми хвойными лесами и небольшим озером с одного бока. Но вся эта красота не приносила мне никакого удовольствия. Изо дня в день, я просто жила. Механически ела раз в день, иногда просто обходилась кружкой чая. Пожилая супружеская пара, привозящая мне продукты, все время жаловались, что я ничего не ем. Выгребая холодильник, я слышала их тихое ворчание про перевод продуктов. Люди! Они не знали о выносливости дампиров. Мне было все равно. Они выполняли свою работу, а я дальше могла потихонечку топить себя в чувстве вины и одиночестве.

Сегодняшнее утро было явно недобрым. Я проснулась от дикого холода. Завернувшись в одеяло, я подошла к окну и потрогала батареи.

— Холодные…проклятье!

Дрожа от холода, я быстро завернулась в теплый халат и взяв из шкафа теплую одежду, уплелась под горяченный душ. Придя в себя и согревшись, я одела безразмерный свитер поверх пижамной кофты и заправила пижамные штаны в домашние угги. Завязав лохматый хвост и зевая на ходу, я спустилась вниз. На кухне было еще холоднее. Я включила плиту, врубив сразу все 4 конфорки, поставив на одну чайник и подошла к окну. Отодвинув занавеску, я не увидела ничего, кроме снега.

— Зашибись, я в ледяном замке! Явно, снежная королева!

Сварив кофе, я забралась в кресло, укрывшись пледом. Желание, что-либо делать отсутствовало и первых пол дня, я провела в обнимку с книгой. В гостиной стоял большой стеллаж, где на удивление, была русская и зарубежная литература на двух языках. Меня очень увлекли два произведения — «Преступление и наказание» и «Мастер и Маргарита». Оба русская классика, но прочитала я их на одном дыхании. Да, Роза Хэзевей и книга. Видимо многое произошло со мной за эти годы.

Первым был рассказ о молодом человеке, который, находясь в сомнениях о собственной значимости в этом мире, совершил преступление и раскаявшись в нем, сдался, надеясь получить прощение в своем грехе. Он понес тяжелое наказание в виде каторги. Расколов свою душу на две части, он стал существовать в этом мире, но пройдя через страдания, ему открылась истина его суждений.

А второй, менее мрачный и более сатирический роман о любви и искушении. Людской глупости и алчности. Его, как раз, я и дочитывала в этот хмурый заснеженный вечер.

Я во многом согласна с автором — каждый должен понести наказание или получить награду за свои поступки. У человека есть выбор, как жить и кого любить. Любовь. Помню, до побега из академии, я не задумывалась о любви. Да, я получала много мужского внимания. Даже звезда академии Джесси Зеклос был увлечен мной. Но на самом деле, я так и не влюблялась ни разу. Не знала я и что такое секс. В истории Мастера и Маргариты меня привлекла их простая, но отчаянная любовь. Любовь и жертвенность неразделимы. Мне было очень жалко Га-Ноцри и Пилата, у последнего стоял нелегкий выбор между работой и совестью. Иешуа умер за свою правду, так как был уверен, что рано или поздно люди поймут его слова и его поступки.

Оторваться я не могла до последней строчки. Глаза болели, а в животе урчало. Часы пробили пять раз. Я глянула в окно — уже стемнело. В России вообще очень быстро темнеет. Жить по вампирскому расписанию, здесь было бы очень просто. Закрыв книгу, я закуталась в плед и устало поплелась на кухню. Вроде бы в морозильнике были пиццы. Надо разогреть одну из них.

От мыслей о еде меня оторвал громкий звук машинного протяжного гудка. Подбежав к окну, я распахнула шторы и пыталась разглядеть сквозь снег, что же произошло.

— Проклятье! Ничего не видно!

Побежав к двери, я на ходу выронила плед и схватила с вешалки куртку. Дверь поддалась не сразу, но приложив силу, я все же смогла ее открыть. Пробираясь сквозь снежные завалы, я вспомнила о серебряном коле. Это ведь могли быть и стригои. Но, на данный момент, мною двигал лишь один инстинкт и это было далеко не самосохранение. Мне надо было помочь. Будь то дампир, морой или человек — мое призвание защищать и помогать. И кому-то нужна была помощь.

Добежав до машины, я увидела мужчину, высокого и хорошо сложенного. Он выбирался из внедорожника, впечатавшегося в дерево. Я подбежала к двери и рывком помогла мужчине открыть ее. Он пробормотал, что-то и я отступила назад. Снег разрисован глубокими бороздами от колес, они тянулись издалека но, ближе сюда переходили в причудливый круглый узор и в конце привели к дереву.

— Вы в порядке? — Крикнула я, стараясь что б сквозь ветер меня было слышно.

— Спасибо вам огромное! — Ко мне обратилась пара теплых карих глаз. Дампир. Слава Богу не стригой, — я не ожидал такого гололеда! Хорошо хоть жив остался!