Я храню тебя в своем сердце (СИ)

И вновь она не узнала меня. Правда мне пришлось слегка отрастить бороду. Но это не самое страшное. Тяжелее всего мне далась стрижка. Коротко подстриженные волосы в легком беспорядке. С непривычки, я все еще пытался зарыться в них пальцами и тут же понимал, что почти ничего от былой длины не осталось.

Но даже это стоило того, чтобы вот так просто сидеть с ней поедая пиццу и болтая о мелочах. Мне даже на секунду показалось, что в ее глазах мелькнула искра былой любви, когда наши руки соприкоснулись. Жгучее желание пронеслось в моем мозгу. Мне до ужаса захотелось обнять ее, прижать к себе и целовать, пока не заболят уставшие губы. Я отчаянно хотел, чтобы она любила меня. Любила снова, как тогда, когда мы были в академии. Когда любовь, для нас, была запретной, это не могло не поджигать нашу страсть. Наши тренировки. Ее отчаянное желание быть лучше. Быть лучше в моих глазах. Но моя малышка даже и представить себе не могла, как я гордился ею, гордился каждую тренировку. Давал ей нагрузку все больше и больше, стараясь помочь достигнуть совершенства. Чтобы весь мир говорил о том, что Розмари Хэзевей устрашающий дьявол, гроза всего стригойского мира. Но главное, я хотел, чтобы она была в безопасности, всегда.

Я не мог сомкнуть глаз до самого утра и зная, что Роза рано не встает, тихо спустился вниз. Стоило растопить камин и согреть дом. За окном тихо, видимо, ночью «вьюга» закончилась и несомненно начнется вновь. Спустя два часа, я стоял на кухне и пёк хлеб к завтраку. Этому рецепту научила меня моя мама. Хлеб получался слегка сладковатый и немного острый, но безумно вкусный. Я с детства мог съесть целую буханку, да и Роза никогда не отличалась скромным аппетитом, поэтому я испек сразу три штуки. Правда сейчас, Роза очень исхудала, наверное она ест очень мало и я надеялся, что запах свежеиспеченного хлеба расшевелит ее.

Потихоньку я накрывал стол на кухне. Тарелки, приборы, стаканы, кружки, салфетки. Затем масло, джем, пасту, йогурт, творог и пару тарелок с нарезанными овощами, мясом и сыром. Печь просигналила о завершении работы, как в кухне показалась заспанная и прекрасная Роза.

— Как спалось? — Беззаботно спросил я, стараясь избегать ее взгляда. Я очень боялся, что попаду в плен ее прекрасных глаз и тогда выдам себя с потрохами.

Краем глаза я все же наблюдал за ней — дампирская сноровка. Она, хоть и умылась, все равно выглядела сонной и, от этого, невероятно милой. Одетая в пижаму и закутанная в теплую вязаную шаль, она создавала ощущения уюта в этой маленькой кухне.

— Неплохо спалось, — зевая, сказала Роза, прикрыв рот ладошкой, — но чудесные ароматы заставили меня встать с постели!

— Я хотел сделать французские тосты, но заметил плесень на всем твоем хлебе, — присев на стул, я указал Розе на соседний, — в любом случае, это лишь небольшое «спасибо» за то, что приютила меня на ночь!

Я старался говорить в легкой и веселой манере. Налив кофе, я придвинул Розе сахар и разрезал хлеб.

— Думаю не обойдется одной ночью! — Кивком головы она указала на окно, — снег все валит и валит, ты не сможешь добраться до города в такой снегопад пешком!

Положив ей пару ломтей горячего хлеба, я молча слушал, предугадав наперед ее слова.

— Останься, завтра должны приехать Лука и Мария и они отвезут тебя в город.

Роза задумчиво жевала бутерброд, запивая его кофе. А я делал вид, будто в моей голове решается очень важная дилемма. Наконец я кивнул, но добавил:

— Мне не хотелось бы тебя стеснять…

— Прекращай, ты добрый и порядочный, — изогнув бровь, она смотрела на меня, поверх кружки, — и я буду рада тебе помочь.

— Спасибо, ты ангел Роза, — я улыбнулся самой теплой улыбкой на которую был способен и протянув руку через стол, накрыл ладонью ее пальцы.

При звуке своего имени из моих уст, Роза опешила и слегка проморгалась, словно отгоняя непрошенные мысли. А почувствовав касание моей руки, закусила губу и убрала руки, под предлогом глотка кофе.

Остаток завтрака мы провели в тишине. Роза съела всего полтора куска и от большего отказалась. Меня беспокоило, что она очень мало ест. Это отразилось и на ее теле, она стала более хрупкой что ли.

Помогая убрать со стола, я задал вопрос о ее обучении. Роза отмахнулась и сказала, что не прошла полевые испытания и не окончила академию и теперь ни один морой не берет ее на службу. Я предложил немного позаниматься с ней вечером, после того, как попробую разгрести снег и проложить дорогу до сарая с дровами. Пришлось немного поуговаривать ее, но в конце концов, она сдалась с ответом: «посмотрим».

Я поднялся наверх и переоделся в более теплые брюки и свитер с закрытым горлом. Этого должно хватить. Выходя из комнаты, я заметил в приоткрытую дверь, как Роза сидела в своей комнате на краю кровати и смотрела на небольшое фото в рамке. Я знал, что это за фотография. Их совместная с Лиссой, в костюмах феи, сделанная на Хэллоуин… Как же все это тяжело, но она должна разобраться в себе и перебороть чувство вины. Не желая застать ее врасплох, я спустился вниз и вышел на улицу.