Я клянусь тебе в вечной ненависти

— Ты об этом пожалеешь! — воинственно выкрикнул отец, не в силах смириться с проигрышем.

Ангэлер нехотя развернулся и прежде, чем я успела его остановить, схватил оппонента за грудки и с силой впечатал в дубовую дверь.

— Вместо того, чтобы сыпать угрозами, вспомните-ка, Дюбар, что вы сами в городе на птичьих правах, — выдохнул гневно. — Ваше нелепое воскрешение скоро перестанет быть тайной и тогда… вам придется объяснить и причины своего исчезновения, и какого черта вы столько лет водили всех за нос! Если вы позволите себе хоть одно враждебное движение в сторону Элы, то клянусь, при дворе все узнают про ваши финансовые махинации, подкупы и клевету!

— Король Фердинанд не поверит ни слову…

— Зато Ее Величество прислушается. И, к несчастью для вас, в Лидегории правит королева, а не король-консорт.

— Арланд, пожалуйста, отпусти его! — вмешалась я, прерывая их спор.

Дыхание отца стало сиплым, и я всерьез испугалась, как бы некромонг

ненароком не придушил его.

— Я вас предупредил, Дюбар. — Арланд поставил его на ноги и отстранился. — Настоятельно рекомендую оставить дочь в покое и убраться из города, если не хотите остаток дней провести в долговой яме. Я вам такую сумму штрафа за клевету и навет выставлю, что не расплатитесь…

— Блефуете, Ангэлер… — болезненно поморщился отец, потирая грудь. — Это погубит репутацию нашей ненаглядной мадемуазель Дюбар. Вы этого не допустите…

— Мадемуазель Дюбар к тому моменту уже не будет существовать.

Отец недоверчиво прищурился, не веря словам некромонга. Я же растерянно хлопнула ресницами. Как это меня не будет?..

— А леди Ангэлер это навредить не сможет, — закончил Арланд и подмигнул мне с победной улыбкой.

— Будь ты проклят! И всё твое отродье! — буквально выплюнул отец, посылая мне гневный взор.

Я испугалась. Не на шутку испугалась! Родительские проклятия — одни из самых опасных и долговечных. Если у Освальда Дюбара есть хоть капля магии, его слова могут иметь для моего ребенка ужасающие последствия… Как он мог — проклясть собственных внуков?! В защитном жесте я прижала руку к низу живота, почувствовав, как глаза защипали непрошенные слезы. Что теперь с нами будет?

Мои дрожавшие пальцы уверенно накрыла теплая мужская ладонь.

— Не бойся, — успокаивающе шепнул мне на ухо Арланд. — Всё будет хорошо. Вы недосягаемы для проклятий. Пойдем отсюда.

— Ума у вас так же мало, как и чести, — холодно бросил он через плечо отцу.

Смотреть на последнего не хотелось. Одной фразой он оборвал все семейные

связи между нами. Да и были ли они когда-либо? Пожалуй, только в моих мечтах…

Мы вышли из особняка не оглядываясь.

Эпилог

Осеннее солнце заливало будуар роскошной спальни в особняке Ангэлеров. Теплые блики золотили винтажные рамы картин, мерцали в шелковых узорах портьер и янтаре подсвечников.

Сидя перед зеркалом, я с рассеянной улыбкой скользила взглядом по обновленной обстановке спальни Арланда, переделанной в наше семейное гнездышко. Несмотря на заверения, что жить мы планируем в Мор-ле-Мец, Ангэлеры старшие всё же перестроили городское пристанище сына, расширив его за счет бывшей комнаты Аронса. Теперь на Лустгартен у нас были поистине королевские покои; даже неловко становилось от того, что места в особняке мы занимали больше, чем его хозяева.

В зеркальной поверхности трюмо сверкнуло золотыми искрами тиснение приглашения, лежавшего передо мной на столике. Я провела кончиками пальцев по филигранному узору и ряду ровных строк, отпечатанных в старейшей типографии Мальбурга, где директор Хоуль всегда заказывал пригласительные на школьные праздники.

По плотной шершавой бумаге бежали изящные буквы:

«Имеем честь пригласить лорда Арланда Ангэлера и леди Элеонору Генриетту Ангэлер на торжественный прием по случаю начала нового учебного года в Школе изящных манер Сен-Грейс».

Элеонора Ангэлер…

Я невесомо обвела свое имя, словно боялась, что буквы волшебным образом сотрутся и вместо них проступит «выпускница Элеонора Дюбар».

Вот вроде уже замужняя дама, а всё глупости в голову лезут!

Приглашение лукаво подмигнуло мне золотым гербом Сен-Грейс. Точно такой же был изображен на моем выпускном аттестате, хранившемся в нижнем ящике стола. Арланд всё же сдержал обещание и договорился с директором Хоулем — мне было позволено сдать пропущенные экзамены и зачеты. К счастью, их оставалось не так уж много.

Что ни говори, а экзамены у леди Ангэлер сдавались куда легче, чем у мадемуазель Дюбар…

Было даже забавно наблюдать, как мадам Мезар, произнося мое имя, всякий раз оговаривалась и скрипела зубами по этому поводу. Наверняка, считала меня ушлой девицей, окрутившей доверчивого лорда-попечителя. Ну и пусть! Если постоянно оглядываться на то, кто и что о тебе думает, так и жить будет некогда. Я же предпочитала смотреть вперед, где меня ждала долгая удивительная жизнь рядом с мужчиной, которого я мечтала назвать своим супругом.