Я. Книга-месть

Все модели, актрисы и певицы встречались с бандитами. Связываться с попсовиками было немодно. Девяносто процентов всех нынешних союзов возникло именно на этой почве. Я недавно ездил в круиз и поразился: все известные артистки до сих пор обзаводятся е…арями из числа бандитов. Только раньше они красовались накачанными мышцами на груди, были нелепыми и забавными, а сейчас все это происходит под вывесками крупных банков.

Все думали, что Белоусов умер от алкоголя. Х…йня! После похорон я разговаривал с его родственниками – у него была какая-то страшная наследственная болезнь головного мозга. Он не был алкоголиком – водкой он заглушал страшные боли и при этом давал четыре концерта в день. Я никогда себе не прощу, что вырывал у него бутылку из рук, кричал: «Ты что, ох…ел, водку из горла пьешь!» А он отвечал: «Отарик, у меня болит, дай я тебе потом объясню».

Фото: Сергей Берменьев

Мне нравится политика Игоря Николаева:

важнее всего – частная жизнь.

Я сделал с ним первое интервью (полосное).

Люблю его песни, корректные к эфирной субстанции и мелодичные.

Выжили самые сентиментальные парни, а те, кто уже тогда думал, как всех нае…ать, сдохли. Рыжий Иванушка в 45 лет поет песню про куклу Машу и собирает полные залы. У Рыжего все хорошо, потому что он всегда любил и жалел людей. Сейчас людей никто не жалеет. А в 90-е было одно условие: ты можешь быть полным гондоном, глотать таблетки, нажираться как свинья, но ты должен любить людей. Тогда ты выживешь.

Матвиенко первый сказал мне, что он богаче всех в стране. «Единственное, о чем я жалею, – говорил он, – что не остановил Игоря Сорина, не заставил его остаться, не спас. Но он был слишком вне эпохи, он был е…нутый». «Е…нутый» в устах Матвиенко – это комплимент. Игорь Сорин – жертва девяностых, с их безоглядной верой в то, что хорошие люди выживают. Не все. Он думал, что вокруг все такие же, как и он, – романтики. Но люди уже тогда умели считать деньги.

Тебе не кажется, что Отар Кушанашвили в итоге сошел с ума? (вопрос Лере Кудрявцевой)

Ха-ха-ха! Нет, он всегда был таким, ничего в нем не изменилось. Именно такое амплуа и сделало его популярным. Сумасшествие, какие-то каламбуры, понятные только в Кутаиси, – этим он и брал всегда. Может быть, он раньше просто не пил, как сейчас.

P. S. Важно: теперь все реже и реже пью. Но метко!

Глава, в которой много добра, зла и нашего шоу-бизнеса

О шоу-бизнесе

Отношение наших людей к шоу-бизнесу как минимум ироничное, чему ваш покорный истово способствовал.

Само по себе участие в шоу-бизнесе есть надругательство над природой человека. Жернова масскульта беспощадны, в этом горькая правда, объясняющая недолговечность карьер, превращающихся в дымящиеся руины.

Кого Вы не любите на нашей эстраде?

Посмотрите «Песню года». Это даже физически тяжело.

Молодые готовы пешком, на перекладных, вплавь и вскачь добираться до большого бабла, но если нет покровителя, дело труба.

Даже если есть таковой, это мало что меняет.

Я же без насмешек и без элегичности буду предъявлять вам картину положения дел в нашем шоу-бизнесе. Разворачивать фактографический свиток буду быстро, но уверенно, тщательно выговаривая каждый слог, каждое имя.

Ибо Отарик – это не про перманентные густой сардонизм и хи-хи, это в основном летопись.

Я наблюдал такое количество закатов, что плохой журналист написал бы «мама дорогая!», а я напишу: слишком много для одного временами талантливого парня, влюбчивого со сверхзвуковой скоростью.

Сегодня мы признаем за артистом его сиятельство, завтра артист, если не постарается и не ублажит нас, перескочит в разряд нолей без палочки, прикрывающихся болтовней на тему «недооценили».

Я семь раз отмерил, прежде чем сел писать сей «некропольский» антимадригал. Придется ведь написать, что у – всех-всех! – выпускников нашей «Фабрики звезд» нет силы воли, нет, не так – нет силы как таковой, нет иммунитета, они образуют один безликий ряд или там шеренгу, и причин, по которым они никогда не станут подлинными звездами, – личного ли порядка причин или, так сказать, общих – миллион, и все на поверхности, и можно даже обойтись без драпировки красивыми фразами.

Но это вряд ли.

Я обязан про их краткие, молниеносные, стремительные биографии написать ярко, определенно великодушно, с частыми красивостями.

У подавляющего большинства их нет чувств меры и такта, стильность их продиктована, почти все наносное.