Я думала, ты шутишь – невозможноОтнять всё то, что сам сказал: Держи.Твоей рукою слеплена, о боже,Была твоей забавой эта кожаЗмеиная, и дуновеньем – жизнь.А мой ответный вдох был жалким криком,Молитвой жаркою, безумьем. Вдох был страхУвидеть торжествующей улыбкуНа милых и предательских губах.Таким родным, таким невозвратимымТы не был и не будешь никогда.И круг поёт, вращая эту глину,Выдавливая горло и года.«Теперь мне можно всё начать сначала…»
Теперь мне можно всё начать сначала,Глазеть в окошко и считать ворон,Да что угодно, лишь бы не торчалоВ чернильнице проклятое перо.В глаза сто тысяч звёзд небесных светят,И ветки ходят, ходят, отпусти.День простоять и утром солнце встретить:Ответ написан, и гонец в пути.«Два креслица, четыре тома…»
Два креслица, четыре тома,Подушки, сушки и ключи:Тебе полдома, мне полдома —Мы очень-очень богачи.Поделим ночи и рассветыИ разойдёмся по домам:Тебе полсвета, мне полсвета —Не встретиться вовеки нам.«Как на горы те мгла падёт…»
Как на горы те мгла падёт.Как искрошится в пыль стена.То не я у дубовых ворот,То не я у резного окна.Это тени ведут хоровод,Белых свечек кружится свет.Как меня уж никто не ждёт.Как мне горлинке веры нет,Как мне горлинке веры нет.«Раствор, кирпич огнеупорный…»
Раствор, кирпич огнеупорный —Упор для сердца моего.Толчок в груди – и углем чёрнымНачертано: люблю его.О, даже взгляд туда не кинуть —В два отвернувшихся окна.И хоть стена всего лишь глина —И мёртвая пройду я мимо:Ты не один на свете, милый.А я, естественно, одна.«Когда-то всё пройдёт – но лучше не сегодня…»
Когда-то всё пройдёт – но лучше не сегодня,Когда светло ночам, а день, как вечер, мглист;Когда кривит рогами месяц-сводняИ клонится к земле казнённый лист.В такие призрачные леты, в леты эти,В дому, забытом небом и людьми,Наверное, ещё живёшь на свете,С улыбкой провожаешь дни и дни.Ты позабыл – забудутся они.Ты позабыл меня, и грустно мне, счастливой,Сжигать тебе дарёные труды.Мне в помощи лукавой нет нужды!Я всё пройду – и грустно мне, счастливой.