Я – контрабандист

А у нас самая тяжелая работа только начиналась.

Когда через несколько часов все восемьдесят мешков очутились на борту «Биохимика», мы с Шурой обессилено свалились на них и лежали, хватая сухим ртом воздух и закатывая глаза. Теперь пусть отчаливают – наш груз на борту, а таскать его во внутренние помещения можно хоть всю ночь.

Какие-то люди орали на нас и пинали ногами наши мешки (так как это место на палубе также предназначалось для чьего-то товара), но мы даже не огрызались.

Гора товара на берегу уменьшилась к этому времени лишь наполовину, и потому отход был отложен до шести часов утра.

– Ну что, продолжим? – через силу приподнял я голову.

– Надо пить чай, – промычал Шура мрачно, почти с ненавистью в голосе.

И после мы не раз уходили в каюту, заваривали зеленый чай и жадно хлебали его. Затем опять плелись на палубу и волоком тащили мешки, протискивая их через узкие проходы, перекатывая через овальные проемы дверей. Мешки трещали, цепляясь за бесчисленные зазубрины, штыри. Мне казалось, никогда еще я не испытывал такого физического напряжения. Я уже не вспоминал про оставшиеся деньги, а вскоре перестал волноваться и по поводу того, поместится ли вся эта куча в лабораторию.

– Все поместится, – бесцветным голосом промямлил Шура.

Да, все мешки поместились, и даже осталось у дверей немного места, чтобы прикрыть товар чипсами. Не знаю, что бы я делал, если бы Петя полностью доставил весь заказ. И в душе я даже радовался, что товара оказалось меньше.

После душа я вспомнил, что не ел ничего с позавчерашнего дня, а может быть, и дольше. Но хотелось только пить. К чаю у нас имелось лишь Шурино печенье, которое, конечно же, в горло сейчас не полезет. И, отдохнув, я решил отправиться в город купить карамели в каком-нибудь из круглосуточно работающих магазинов.

Было уже около полуночи.

«СМОЛ-СМОЛ ДРИНК»

За все четыре дня беготни и нервотрёпки не находилось минутки взглянуть на город, и теперь я брел не спеша, с удовольствием вдыхая посвежевший воздух, внемля веселому гомону улиц, с таким чувством, будто я только сейчас прибыл и первый раз сошел на берег. Тело слегка ныло, ноги двигались вяло, но и в этом была своя прелесть.

Людей на улицах было не меньше, чем днем. Раскатистой волной накатила на меня и подалась дальше, обдав меня запахом духов, говорливая, всплескивающая смехом компания девушек и парней. Пронесли за клешню громадного красного краба. На скамейках весьма респектабельные мужчины пили из бутылочек пиво, прямо из горлышка.

На последние семьсот вон я купил два пакетика конфет и брикет бледно-зеленого фруктового мороженого и уже предвкушал душистый влажный холодок во рту, как вдруг услышал за спиной:

– О! О'лэг! Гуд ивнинь!

Это был мистер Ли из магазина «Оз». Широко расставив ноги, он придерживал под собой нетерпеливо урчащий и дрожащий мотороллер. Молодое приятное лицо, тонкие очки, чуть сдвинутые к кончику носа… В эту минуту кореец Ли показался мне милым давним другом.

– Смол-смол дринк? – показал он мне пальцами как бы уровень налитого в стакан спиртного.

Корейцы, с которыми я сталкивался, в большинстве своем, как и я, не очень хорошо владели английским, и эту фразу, дословно означающую «маленький-маленький напиток», следовало понимать как «чуть-чуть выпить».

Я уселся на заднее сиденье, и мы поехали по освещенной огнями, пестрящей людьми и витринами улочке – в горку, под черным корейским небом, сквозь волны острых запахов каких-то кушаний и рассеянных ароматов цветущих в кадках деревцев.

Остановились под стеной без окон. Узкие ступеньки вели вниз. Дальше – дверца, и снова вниз, навстречу исходящей из глубин музыке. В конце концов мы очутились в небольшом затемненном зале. В центре кольцом стояли столы, вернее, единый стол, как на заседаниях ООН. Внутри кольца у целой грозди телевизоров, направленных экранами в разные стороны, расхаживала симпатичная молоденькая девушка в мини-юбке. Снаружи сидели посетители, в основном мужчины. И над всем этим звучало пение. Чистый сильный голос выводил тончайшие переливчатые мелодии. Я не сразу обратил внимание, что поет один из сидящих за столом. Это было странно.

Нам принесли бутылки с пивом «Кроун» (корона) и широкое блюдо, в отдельных ячейках которого лежали соленые орешки, тонко наструганные нити сушеного кальмара, какие-то ягоды, пучки зелени и… Не может быть! Я вгляделся внимательнее. Так и есть – жареные кузнечики!..