Я красавчик. И это бесспорно

— Как беременная? — опять подскакивает Надина мама и сверлит дочь подозрительным взглядом. Надя закатывает глаза. Я слышу подозрительный хрюк, когда она прячет лицо в ладони.

— Мяу-у-у, — неожиданно подаёт голос встревоженная Муся и совершает сумасшедший пируэт — прыгает прямо с пола мне на руки. Господи, с её-то пузом. Кошка заглядывает мне в глаза. Кажется, она нервничает и боится, что её не любят. Или забыли. Или я не знаю, что там в кошачьей голове творится. Тут бы со своими тараканами разобраться.

— У нас кошка беременная, — пытаюсь всех успокоить, но матери волнуются ещё больше.

— Это что, шуточки у вас такие? — пыхтит моя мать.

— Вы перешли на эзопов язык? Мою дочь ещё никто кошкой не называл! — отмораживается до температуры айсберга Маргарита Вячеславовна.

У Нади трясутся плечи. Кажется, она слёзы ладонями утирает. Ей хорошо. А я тут с Мусей отдуваюсь за нас двоих. Стоит ли это того, чтобы прикрывать её с хмырём в телефоне?.. Ну, уж нет. За кого-то я так страдать не согласен.

— Кошка — это Муся, — демонстрирую бедное животное потенциальной тещё. — Это она беременная, а не Надя.

— Почему с её матерью ты знакомишься, а меня не позвал? — снова идёт в наступление моя мамуля. — Не достойна знать, с кем ты живёшь и на ком собрался жениться?

— Маргарита Вячеславовна не знакомиться приехала, а спасать дочь от такого типа, как я.

Прозвучало так, словно ябедничаю. Это была промашка. Фатальная почти.

— Что значит, такого типа? — мать отодвинула меня рукой и склонилась над Маргаритой Вячеславовной. — Что значит, спасать? Это ещё надо посмотреть, что у вас за дочь и почему она на моего сына повесилась! Нашла дурака, да? С квартирой, машиной, положением в столице? Да он у меня выгодный жених, между прочим. Щёлкни я пальцами, здесь очередь выстроится, между прочим. И все как на подбор — умные, красивые, интеллигентные. И все будут счастливы замуж за Сеню выйти, а не за его квартиру-машину.

Маргарита Вячеславовна медленно поднялась. Они стояли друг напротив друга, тяжело дыша.

— Да как вы смеете! — голос у неё неожиданно низкий, словно из глубокой пещеры эхом звучит. — У нас дочь, между прочим, тоже не на помойке найденная! Умница и красавица не чета вашим столичным ш…штучкам! Школу и институт — с отличием! Гран-при выиграла! Её сюда пригласили работать, чтобы вы знали! И ещё нужно посмотреть, кто кого достоин!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Надя наконец-то оторвала совершенно красное лицо от рук. Она уже не смеялась, но слёзы искрились в глазах. Губы дрожали. Надо было прекращать балаган.

— Надь, — бережно передаю я Мусю в её руки. — Подержи, пожалуйста. Мать моя набирает побольше воздуха в лёгкие.

— Тихо! — гаркаю так, что, кажется, звякнули чашки на столе. И наконец-то настаёт блаженная тишина. — Тихо, — повторяю я уже нормальным голосом. — Хватит. Все уже поняли: и Надя, и я полны всяческих достоинств. А теперь, может, ещё кофе и поговорим? Спокойно, без эмоций и скандалов?

Мать сдувается и падает на стул. Маргарита Вячеславовна медленно оседает на свой. Надя прижимает к груди Мусю и гладит кошку между ушек. Та льнёт к ней, преданно заглядывая в глаза.

Стресс. Сплошной стресс, я вам скажу, все эти матримониальные перемены. Даже для кошки. Что уж говорить о людях. Мать обмахивается руками. Вспотела, бедная.

— Мам, сходи умойся, выдохни. Я понимаю: всё слишком неожиданно. Но, я думаю, в любом случае, ты бы нервничала, даже если бы я тебя предупредил. К тому же, ничего страшного не произошло. Всё по плану. Мы с Надей присматриваемся друг к другу.

— Ага, — язвит мать желчно, — это теперь так называется. Живёте под одной крышей, спите в одной постели — присматриваетесь, значит. Оригинально. Вот что я скажу, дорогой мой сын. Собрался жениться — женись, а нет — не морочь девушке голову. А то потом и эта исчезнет, а появится очередная коляска под дверьми. Я тебя не так воспитывала!

— Мы своих детей под двери не подбрасываем! — возмущается Маргарита Вячеславовна.

— Тихо! — хочется стукнуть кулаком по столу. Я тут в доме хозяин, ну, что такое-то, а? Видимо, точно пора жениться, а то уже с тремя женщинами совладать не в силах. — Не накручивайте себя и не придумывайте лишнего. Нет ни одного вопроса, который бы нельзя было решить мирным путём.

Я перевожу дух. Все молчат. Наконец-то.

— Надя, — спрашиваю у девушки, — тебе здесь плохо? Ты хочешь уйти?

— Нет! — вздрагивает Надюшка и слишком поспешно даёт ответ. Но меня это радует.

Мать моя вздыхает. Вытирает лоб ладонью.

— У вас хоть всё серьёзно? — спрашивает с тоскливой обреченностью в голосе.

— Серьёзней не бывает, — не моргаю и глазом. — Кошку завели. Одну на двоих.

— Лучше бы вы детей завели, — устало машет рукой мать. — Пойду я и правда, умоюсь, что ли. А потом заново будем знакомиться.

Уже на выходе из кухни, она весело хмыкает.