Я, Легионер

Оставался только TAP. Целью этого теста было пробежать восемь километров с ранцами и в боевом снаряжении за 50 минут, и рота не должна была разрываться. Впереди бежал командир Халиль, а сзади капралы — погонять отстающих, чтобы рота оставалась одним целым.

Мы бежали вдоль внутренних стен части по асфальтированной дороге, и первый километр прошли шутя: мы же упорно тренировались в течение четырех месяцев. На втором и третьем круге некоторые начали задыхаться, и группа стала разрываться. Старший сержант замедлил темп, но сказал, что тот, кто не успеет продержаться 50 минут, выпадает из соревнования. Это обеспокоило меня, и я сделал усилие, чтобы догнать первых в группе, но в какую-ту минуту почувствовал, что мои силы на исходе. Я понятия не имел, сколько у меня осталось времени, но начал отставать. Я чувствовал, что парни, которые бежали за мной, дышат мне в затылок, и это выбивало меня из колеи. Я напрягся, чтобы снова достичь передовой части группы, но у меня не было больше сил, и я начал отставать еще больше. Я видел основное ядро метрах в двадцати перед собой. Вдруг у моего плеча появился капрал Пайетт и крикнул:

— Ты чего отстаешь, осталось всего 500 метров! Давай, вперед!

Тогда я понял, что действительно все в голове. Я вспомнил, как мало мне осталось, чтобы закончить заключительный экзамен обучения, и мне стало легче дышать, и я нашел в себе силы продолжить бег. Пайетт спас меня от отчаяния, которое начало поглощать меня. Как будто карбюратор старого мотоцикла откупорился и начал набирать скорость. На последних метрах я догнал Форда, по лицу которого я увидел, что его силы тоже были исчерпаны. У нас обоих не было сил говорить, каждый из нас замкнулся и вел борьбу со своим телом, убеждая его отдать все силы. Я почувствовал, что дыхание американца участилось, и он начал двигаться вперед. Я не собирался сдаваться, и поэтому продолжал бежать рядом с ним, несмотря на ощущение того, что был близко к пределу своих сил. Последние из группы были всего в десятке метров от нас. Ладно, мы не догнали командира и лидеров, но мы успели покрыть норматив за 49 минут. На этом экзамены закончились.

***

Мы снова были на марше, и это было последнее испытание нашей подготовки. Уже пятый час мы шли в липкой грязи, и проливной дождь не прекращался. Несмотря на водонепроницаемые плащи, сырость впиталась в наши кости. Даже Сорабелла замедлил темп, потому что идти по грязным тропинкам было очень скользко. Сержант искал заслон, чтобы развернуть карту и убедиться, что он ведет нас в правильном направлении. На этот раз мы шли без пищи. Рацион ожидал в назначенном месте, которое сержант должен был найти. Если бы мы не пришли туда, не было бы и еды. Мы верили нашему сержанту, который так умело руководил нами в походе к Белому кепи, и надеялись поскорее добраться, потому что голод стал мучить нас. Мы подошли к густому сосновому лесу, и Сорабелла собрал нас, чтобы показать карту и предложить два варианта:

— Можем идти напрямую лесом и добраться за полчаса, но должны перебраться через реку. По грязным тропам мы будем тащиться еще три часа, так что выбирайте!

— Так или иначе, мы промокли до костей, — прокричал Паейтт. — Выбираем лес!

Никто из нас не сказал ни слова, но капрал уже принял решение, и все отправились по пересеченной местности под огромными соснами. Шли медленно, потому что склон был очень крутым. Мы поднялись на холм и затем стали резко спускаться к реке.

— Чтобы никто не утонул, я перейду первым, а затем спущу веревки, чтобы группа перешла, — предложил Пайетт.

— Вам повезло с этим добровольцем-капралом, — Сорабелла улыбнулся.

После того как Буун дезертировал, Пайетт был включен в нашу группу, и Захаров заменил его в третьей. Перед входом в яростный поток реки мы завязали веревку вокруг талии капрала, чтобы вода не тащила его. Все восхищались его мужеством. Но кроме смелости у Пайетта была прыть горной серны, и он прыгал с камня на камень в бурных водах. Достигнув другого берега, капрал выбрал крепкое дерево и привязал к нему конец веревки. Перебросив другую веревку, мы сделали что-то вроде моста над водой. За верхнюю веревку мы держались руками, а ногами ступали по нижней, таким образом вся группа перешла через реку. Последний — сержант Сорабелла — развязал веревки и перешел реку вброд, погрузившись по пояс в воду и держа FAMAS в воздухе. Он двигался, как танк, у него даже не было веревки безопасности.

Через десять минут мы были у места встречи, где отдали честь удивленному, только что прибывшему на своем джипе командиру:

— Сорабелла, ты решил сделать из этих парней настоящих коммандос!

— Oui, chef! Для этого они здесь, не так ли?

— Да, но я хочу их видеть живыми! Ну, они заслужили еду, дать им пайки!