Я люблю дышать и только

— Я даже с ним виделась, но дальше общих фраз мы не продвинулись, — я не хотела пугать и без того боязливую подружку. — Тем не менее, встретиться нам всем придется и определить, какую информацию мы начнем сдавать.

— Ужас, что ты говоришь, — Марьяна почти уже рыдала.

— Машка, вспомни о лице. Тебе нельзя плакать и хмуриться, иначе твои уколы перестанут тебе помогать, — я специально затронуло самую трепетную тему для подруги — ее внешность. Она только недавно попала в утреннюю программу и боялась потерять сладкий кусок пирожка. Теперь ее все узнавали на улицы, даже без шиншилловой шкурки.

— Когда увидимся? — У меня эфир сегодня, так что я ложусь спать, мне в ночь чесать на работу. Янка, напротив, сегодня выходная. Ты и Мара, завтра пишите, свою нетленку. Мы абсолютно не совпадаем, — отчаяние в голосе Маши дошло до фальцета.

— Значит, ночью. Не поспим и всё вспомним. Когда темно и тихо концентрироваться легче.

— Правда? Не знала, — искренне удивилась наивная подружка. — Тогда до вечера. Ты можешь меня разбудить. Я, в отличие от тебя телефон не отключаю.

— Ещё бы. Вдруг позвонит прекрасный принц, а ты не в форме, — я засмеялась, представляя по-детски надутые губки Маши. — Целую, маргаритка.

Следом за одной взволнованной подругой, позвонила другая более спокойная. Нервничала Яна, однако, не меньше. Я пересказала наш с Марьянкой уговор.

— Нет. Не годиться. Я не готова к Машкиным закатывания глаз и слезам, текущим по щекам. Ты должна мне рассказать начало «прекрасной сказки» под названием «Мы делаем искусство».

Именно эти слова когда-то произнесла «А.В.», призвав нас к себе одним из поздних ноябрьских вечеров. Мы так и не видели Алису. Она то-ли пряталась, то ли бабушка велела ей не появляться на людях.

— Хорошо, я съезжу в Останкино, проведу совещание и позвоню тебе оттуда. Мне нужно забрать машину и я готова приехать, куда ты скажешь. Мару берём?

— Не думаю. Она очень поздно вошла в нашу интригу. — Яна помолчала. — Не люблю, когда меня дурят.

— Кто тебя обманул? — Я удивилась.

— Куда они обе исчезли? Почему родители сидят в доме как мыши? Вы же с Машкой самые близкие им люди. Дурят всех.

— По-твоему, они должны бегать по двору и рвать на себе волосы. Думаю, их трясут больше всех. Кроме того, не так уж часто мы общались, с родившими сестёр. «А.В.» была главным связующим звеном и руководителем проекта. Ладно, остальное после Останкино.

Пока я собиралась, пытаясь сосредоточить на предстоящей встрече с сотрудниками. Грозной начальницы из меня не получилось, но требовательной стать удалось. Подчиненные не трепетали, но свои обязанности выполняли полностью. Меня это радовало. Не люблю напрягать ситуацию без почвы.

Я услышала, как открылась дверь. Я легко распознавала, кто пришёл моя дочь по закону, т. е. падчерица. Она открывала дверь долго, словно думая стоит ли входить, и туда ли она попала. Понять я её могла. Дом был не свой, не привычный с детства. Да и родители всегда заняты. Девочка она была замкнутая и упрямая. Мы, молча, заключили паритет. Я требовала от неё только то, что она могла выполнить, она без особой охоты делала мне одолжение, но требовала от меня гораздо больше, чем отдавала. Я каждый раз вспоминала слова «А.В.», что нужно прислушиваться к молодым и отдавать им как можно больше. Я старалась, как могла.

Дверь открылась широко, но из замочной скважины долго не вынимали ключ. Пришел Тим. Он всегда проверял целостность замка, даже, если в доме кто-то находился.

— Я ненадолго. Брошу кое-какие вещи, для завтрашней халтуры и обратно кинусь в шоу-бизнес.

Я с нежностью смотрела на высокого красивого человека, который девять лет назад спас меня от безумия и отчаяния. Когда умер Артём и закрылся театр, я впала в полный ступор. Тёплые глаза и большие руки, которые закрыли меня от неприятностей и горя, как от снежной бури спасли меня и подняли с колен на ноги. Я была ему очень благодарна. Мы жили, не мешая друг другу заниматься тем, что каждый любит из нас.

Когда случилось несчастье, «А.В.» сказала, что я должна перестать ходить каждый день на кладбище и выйти замуж. Живые остаются с живыми. Алиса иронично посмотрела на меня и тихо произнесла: «Не ты первая, не ты последняя теряешь мужа. Все переживают, но живут же дальше. Она так и не простила Артёма. «А.В.» встала с трудом с вольтеровского кресла и дала ей оплеуху.

— Ты ничего не знаешь о любви и потерях, не тебе судить, — тяжело дыша, она вышла из комнаты.

— Еще бы. Кто же мне даст заниматься чем-нибудь, кроме восхваления фамилии Дашковых.

— Если бы ты очень добивалась кого-нибудь, ты бы сама решила этот вопрос, — Саня с презрением посмотрела на сестру и вышла вслед за бабушкой, чтобы дать ей лекарство.

Когда же я стала встречаться с Тимом, у Алисы начался припадок истерии.

— Ты быстро утешилась. Нашла заместителя, — она безумно захохотала, обрадовавшись своему каламбуру.

Тим был заместителем Артёма в театре.

Нет, чужого места под солнцем занять нельзя. У каждого своё. И Тим мягко и ненавязчиво занял своё и обустроился там, продолжая ограждать меня от бурных перемен нашего времени.