Я люблю дышать и только

— Я почувствовала жуткую усталость, и мне захотелось все раскрыть следователю, но я должна была выяснить еще одну важную деталь. Для этого я собиралась сегодня позвонить Вере Николаевне в Нью-Йорк, где она успешно передавала знания на факультете славистики, благодаря уникальной памяти. Она помнила все, что прочитала за долгие годы одиночества в доме Дашковых. И теперь наступил ее час передавать знания, вычитанные в уникальных фолиантах.

Я была за нее рада. Мне вчера, после посещения дома Дашковых, где освещающие ярким светом все люстры и светильники, ввели меня в мучительную тоску. Я словно слышала все голоса, давно исчезнувшие из гостеприимного блестящего дома. Мне больше не хотелось туда возвращаться. Да и историю, которую разматывает важный следователь, и мы вместе с ним, тоже не хотелось. Обещаю вам Филипп Сергеевич, что завтра у меня могут появиться сведения, которые прольют свет на темную ночь.

Я встала без разрешения и, объяснив, что мне пора заняться делами суетными. Я пойду?

Следователь кивнул и на фоне серого пейзажа за окном, прикрытого еще более унылыми жалюзи, выглядел несчастным и беспомощным. Мне было его жаль.

Я быстро добежала по длинному коридору и ворвалась в студию. Сотрудники осторожно посмотрели на меня. Я буркнула приветствие, и поняла, что мои коллеги уж точно не виноваты в моих проблемах. Я сменила незаслуженный гнев на милость и весело помчалась к Лёше, чей замечательный лёгкий характер быстро вернул мне равновесие.

Тема нашего сегодняшнего шоу — «Цирк и цирковые династии».

Мы обсуждали, а в голове у меня крутился номер из программы «Легенда Звезды». У меня даже тепло пошло по телу и какой-то лёгкий мандраж, словно я снова придумываю, как Алиса летит над студией, поет «Широка страна моя родная» «пробивая экран, и оказывается среди персонажей фильма «Цирк». Актеры, общающиеся с героиней на экране, были точно загримированы под персонажей знаменитого фильма и никто об этом не догадывался. Дальше шел небольшой сюжет, несколько ироничный по отношению к прямолинейным советским персонажам, и Алиса в знаменитом костюме. Следом, уже американская Бетвумэн вылетает с экрана и ее уносит под купол, где крутиться земной шар. Девушка приземляется на него. Это был один из самых красивых и дорогостоящих номеров, но любимый нашим анонимом.

— Ты меня слушаешь? — Леша обиженно выпятил губу, как делала обычно я, переняв привычку у Артёма, который так выражал свое недовольство и обиду. У Лешки получалось также обаятельно, как и у Артёма.

— Конечно, главный вопрос: почему цирковые дети идут по следам родителей. Бывает ли, что ребёнок с детства отказывается растягиваться, и вообще выполнять огромную физическую нагрузку через боль? Что заставляет их идти по сложному опасному, мало оплачиваемому пути? Вот и все. Остальное по ходу записи.

— Кира, ты слышала о том, что Величко убили в подъезде приятеля, куда он шел на день рождения.

— О том, что погиб Алексей знаю, а что и как не хочу знать, не люблю кровавых историй.

— Извини, не хотел тебя волновать, — в Лешиных глазах мелькнула догадка и усмешка. Но хорошо воспитанный мальчик тут же опустил глаза.

Кажется, я теряю самообладание, принятое на ТВ лицемерие и «откровенность».

— Лешик, если мы сейчас заведемся на тему, покинувших этот мир за последнее время по неясным нам причинам, мы не сможем записать радостную солнечную программу. Собственно, именно позитивный запал от нас требуется, — я провернулась на каблучках, послала Леше наиболее из лучезарных моих улыбок. Тихо прикрыла дверь.

Я медленно шла наверх в аппаратную, размышляя над тем, что я хочу спросить у Веры Николаевны. Звонок через океан должен быть конкретным и быстрым. Я не смогу увидеть выражения лица Мамы, которая уехала сразу же после смерти «А.В.» и той трехлетней трагедии.

Без объявления причин, жена Петра Игнатьевича, собрала небольшой чемодан своих однообразного гардероба и заявила, что ее пригласили в Штаты в университет преподавать русскую литературу.

— Это я у вас здесь всегда была полоумной дурой (я выглянула в прихожую). Вера Николаевна «общалась» с портретом почившей в бозе несколько дней назад старой хозяйки. Там я специалист ценный и редкий.

Почему-то никто не задал ни одного вопроса. Все мы были в доме Дашковых, понимая, что нужно поддержать оставшихся членов семьи Дашковых. Оказалось, что абсолютно никто в нас не нуждается, кроме Фроси. Она постарела сразу на несколько десятков лет. Но, как раз дома ее не было. Верная и преданная няня была в больнице, ухаживая за раненной Алисой.

Так и не придумав, с чего начать беседу, я надела лицо и вошла в аппаратную.

— Тебя искал один мужчина, сказала Катя. — Интересный, но бесперспективный контингент.

— Почему, — устало спросила я. — Я уже точно знала, что пришел Филипп Сергеевич. — Где он?

— Его Таня поит кофе. — Катя повернулась к большом шкафу, за которым была кофейня для своих.

Я обреченно поплелась за шкаф.