Я люблю дышать и только

Выйдя из машины, опираясь на переднюю дверцу, он посмотрел на меня прозрачными мягкими глазами. — Нет, я сегодня свободен, а что-то не спится, решил проявить джентльменские качества. Будь осторожно. На дорогах гололед, а в «Останкино» и вовсе Северный полюс.

Я села на нагретое место, высунула руку в перчатки, Тим склонился и поцеловал мое запястье. Я чуть не заплакала. Мне показалась, что несвойственное мужу проявление нежности не что иное, как проводы в последний путь. С такими «оптимистичными» мыслями, я, переведя дыхание, двинулась в путь.

Я включила мобильный телефон, и он тут же вскипел. Сразу же по двум линиям звонили Марьяшка и Мара. Я пыталась объяснить, что за рулем на опасной дороге, не общаюсь по мобильнику.

— Давно, — язвила Марьяна или только с сегодняшнего дня, когда нас всех убьют. Может, ты специально молчишь, чтобы мы ничего не зная, пришли и нас взяли чуть тепленькими. Может, ты нас всех сдала? — Машка истерила и не могла остановиться.

— А ты что убила кого-то? — Я пыталась говорить жестко, чтобы остановить нервное расстройство подруги. — Мара, отвечаю тебе сразу — я ни-че-го не знаю, и вам советую заткнуться и делать вид, что вы ничего не знаете.

Однако выполнить решительные действия, которыми я себя накачала до входа в «Останкино» было не просто. Всех, кого я встречала на пути к лифтам, странно смотрели на меня, а некоторые субъекты и вовсе отворачивали лица.

Я стояла в отдалении от толпы сотрудников, которые с нетерпением ждали бесконечно двигающиеся вверх и вниз лифтами. Когда орава ценных кадров рассосалась, я поехала к себе на четвертый этаж в полном одиночестве.

Дверь была открыта, и за моим столом раскручиваясь в кресле, сидел Филипп Сергеевич. Немая сцена из «Ревизора» не идет ни в какое сравнение с игрой в гляделки — молчалки со следователем. МХАТ — вот место, куда нам следовало подавать заявление. Мы промолчали минут пять.

— Ну, Кира Александровна, так все телевидение вымрет, а мы даже не доберемся до решения первой задачей.

— Вы что, дорогой мой, — обозлилась я. — Вы меня хотите обвинить в убийствах или краже трупа?

— Бог с вами. Я просто точно знаю, что вас тревожит не только пропажа Алисы Дашковой, сколько заманчивая для меня тайна, которую вы со своими товарками скрываете от следствия. Именно сегодня у меня была назначена встреча с Величко Алексеем Юрьевичем. Он же курировал ваше сногсшибательное шоу?

— Совершенно верно, — я подумала, что слава Богу он понятия не имеет, что основной заказчик и спонсор совершенно другой человек, а он к сожалению жив и здоров. — Так что вы желаете узнать об этом человеке?

— Все: почему он давал разрешение на столь дорогостоящий проект? Ему зачем? Он тонкий ценитель искусства или личный знакомый Дашковых? Возможно, Алексей Юрьевич был влюблен в Алису Дашкову? — следователь перевел дыхание и готов был задавать вопросы дальше, но я быстро прервала его.

— Филипп Сергеевич. Вас больше не интересует исчезновение Звезды, переключаемся на Величко, который, поверьте мне, отнюдь не был ни звездой, ни даже спутником земли, — я была довольно своим ответом, хотя червячок сомнения, что такие светские ответы удовлетворят следователя.

— Давайте сначала…

— Господин следователь по особо важным делам, почему вы меня мучаете. Я не отвечала ни за Алису, ни уж тем более за Алексея Юрьевича. Почему вы не расспрашиваете других. Их полное «Останкино», — я злилась и на следователя, и на себя за несдержанность.

— Кто вам сказал, что остальные вне подозрений и освобождены от дачи показаний. Я многое сумел выяснить у ваших коллег.

— И что же? Величко сначала украл тело, а после его застрелили, отравили, повесели. Обожаю криминальные подробности. У нас их так много на экране, что почти любой знает как лучше убивать, а главное прятать концы в воду. После членовредительства мы еще умеем себя защищать. Нам и адвокат не нужен. Или мне уже звонить своему адвокату?

— Я знаю, кто ваш брат совсем не хотел бы с ним встречаться и обсуждать данную проблему, — следователь поежился. — Только у меня почему-то возникло ощущение, что о тайне, которые вы и ваши подруги тщательно скрываете, он не в курсе. А в авантюры, которые не могут закончиться удачным решением, он не ввязывается, — Филиппок был очень доволен, что поддел меня.

— Филипп Сергеевич, мне надоело состязаться в остроумие…

— … а как мне надоело, — жестко сказал следователь. — На меня давят со всех сторон, чтобы я выдвину хоть одну осмысленную версию. Это только по первому делу, а о втором убиенном, я вообще не говорю. Кира, — мужчина наклонился через стол к Кире. Откройте ларчик, что за тайна кроется за всеми перипетиями.