Я люблю нелюбимого брата (СИ)

Я теперь часто курю. Я и раньше баловался иногда, но теперь это действительно зависимость. Извините меня, идеальные люди, я закурил. Кажется, только так я теперь дышу. Не люблю курить в шумном и людном месте, поэтому всегда уединяюсь. Я нашел себе такое место. Это небольшая заброшенная стройка возле больницы, людей тут редко можно встретить, тут сыро и грязно. В общем, идеальное для меня место. Облокотившись о столб, я достал из кармана пачку “Парламента”. Я люблю растягивать это удовольствие, поэтому не спешу сразу вырывать зубами сигарету из пачки, а медленно достаю продрогшими от холода пальцами. Беру сигарету в губы и пламенем зажигалки подпаливаю ее кончик, при этом слегка затягиваюсь. Первая затяжка сладко обжигает горло горячим дымом, чувствую приятную расслабленность. Все-таки курить на пустой желудок – это невероятно. С каждой следующей глубокой затяжкой я все больше впадаю в эйфорию. Делаю вдох, и мой рассудок отдыхает вместе со мной. Становится легче. Хотя бы дышать и мыслить, ненадолго.

Люблю здесь курить, так я прячу себя от внешнего мира и проблем, что с ним связаны. Здесь я могу расслабиться и подумать. Подумать о себе, о своей жизни, о том, что мне делать дальше. Я до последних сил буду верить в то, что Кирилл выживет. Мне плевать, что говорят врачи, но я чувствую это. Аристарх сказал, что я хорошо влияю на брата, что, когда я с ним, у него давление нормализуется, и сердце начинает стучать учащенно, а это очень хороший признак. Я знаю, что Кира нас чувствует и слышит. Я уверен, что он понимает сейчас, насколько он мне дорог, что без него я не вижу своего существования в этом мире. Мы одно целое и мы нужны друг другу, особенно сейчас.

Я докурил до самого фильтра, последняя затяжка обожгла мне горло, я выкинул бычок и направился к входу в больницу.

Меня сразу встретил улыбающейся персонал госпиталя, тут нашу семью уже знал каждый. Начиная с главврачей и заканчивая санитаркой бабой Люсей. Они прониклись нашим горем, все были небезразличны к бедному мальчику в коме. Кира сильно отличался от других пациентов, которые тоже были при смерти. В отличие от них, он выглядел как невинный спящий ангел. Никто не мог поверить, что судьба могла с ним настолько жестоко обойтись.

– Макс, наконец-то!

Ко мне подбежала усталая мать и крепко меня обняла. Я вдохнул ее запах, такой родной и приятный. Бережно ее отпустив, я посмотрел на нее, мои губы тронула теплая улыбка, и положил руку на слегка округлившейся животик.

– Как ты себя чувствуешь?

– Ой, не спрашивай. Меня сегодня стошнило прямо перед регистратурой, так стыдно, кошмар, – пожаловалась мать, а я невольно засмеялся. – Только папе не говори, а то он прикуёт меня к постели рядом с Кирой, пока я не рожу.

– Не переживай, не скажу. Только вот домой ты поехать обязана, прямо сейчас, – серьезным голосом повелел я матери.

– Хорошо, я наберу сейчас шофера. Ты потом сам доедешь?

– Ты не переживай, я доберусь. Если что, такси вызову.

Мать поцеловала меня в макушку и отошла, набирая номер Николая Сергеевича, а я направился в палату к брату.

– Здравствуй, Кира! Это снова я, – привычно уже произношу, присаживаюсь рядом с братом и внимательно его разглядываю. – Ты все такой же восхитительный. Даже слишком для человека, лежащего в коме.

Я улыбаюсь и подтягиваю к себе гитару. Она теперь постоянно в палате Киры. И не потому, что мне лень таскать ее с собой, а потому, что так мне спокойней. Последнее время Кирилл часто брал этот инструмент, он очень сблизился с музыкой, и я надеюсь, гитара поможет ему выздороветь. Она напомнит ему о прежней жизни, когда он придет в себя.

Выбираю для себя классическую позицию для гитариста. Ничего сложного, самая простая позиция, руки не напряжены, а инструмент прочно держится в нужном положении. Медленно пальцами провожу по грифу, мое сердце застывает, для меня эти сладкие звуки – музыка для души. Не спешу начинать играть, я наслаждаюсь процессом. Смотрю на спящего брата, и к горлу подкатывает горечь, пальцы нервно перебирают струны, взгляд не отвожу от него. Какой же он красивый, какой родной. Я столько всего ему хотел сказать, но не сказал. Столько хотел сделать, но не сделал. Слеза медленно покатилась по щеке, а один из пальцев соскользнул с грифа и издал глухой звук. Я не смог сдержать эмоции, я снова плачу. Я обещал этого не делать, но это непередаваемо больно. Пару вдохов и выдохов – и я снова могу дышать. Это упражнение я сам для себя открыл. Я привык к моим порывам.

– Ты много раз спрашивал меня, что за песню я пишу, – всхлипнув, я вновь принял профессиональную позу гитариста. – Так вот, я её дописал. Ты помог мне в этом. Даже не представляешь, насколько сильно помог. Ты знаешь, что певец из меня не лучше, чем из Сергея Зверева, но для тебя я спою.