Я люблю нелюбимого брата (СИ)

С Вовой я за целый день встретился только раз, в столовке. Мы обменялись легким кивком головы. Хотелось бы, конечно, попускать в мальчика стрелы колкости и подъебов, но вокруг люди, а он очень знатная шишка, да и я дружу с манерами. Ну, это логично, у директора фирмы и рядового рабочего не может быть общих дел. Это мне подходит. Видеть его напыщенную рожу не вызывает восторга, так и хочется заехать по ней разок-второй. Хотя, это только при мне он сменил многострадальное выражение лица на невозмутимое. Сперва, как только я его заметил, он выглядел очень напряженно и собрано, будто под током весь. Меня такой Владимир насторожил, он напоминал голодного хищника с волчьим оскалом и хладнокровным сердцем.

***

Вижу его каждый день. Он часто заказывает себе кофе и немного сока. Салат с одними листьями и первое, как на диете прям. Я с ума схожу, когда вижу его обедающим. Так чопорно и аккуратно поедать пищу просто невозможно. С одной стороны он ест быстро, но это не выглядит суетливо. Сидит в гордом одиночестве, ну точно волчьи замашки. Иногда ловлю на себе его пристальный взгляд, от чего у меня сразу пропадает аппетит, а к щекам приливает кровь. Хотя, его взгляд настолько поглощающий всё вокруг, что, кажется, он смотрит на всех сразу. Истинный хозяйский контроль над всеми. Молодые бабы с компании, кажется, не мыслят себя от счастья. В фирме, наконец-то появились красивые успешные мужики. Это я про себя, ну, и Вову, ладно.

Если вообще, откровенно говоря, то вся половина женского населения компании от Вовы просто в восторге, а мужики испытывают глубокое уважение, которое граничит со страхом, мне так кажется. Притом, что он молодой парень, его возраст смешной для руководства, но он держится шикарно. Наверняка есть и такие, которые его недолюбливают, но никто не осмеливается ему это сказать в лицо. Кроме меня, естественно, мне нечего скрывать. Иногда я вижу его в коридорах компании, он часто говорит по телефону, либо обсуждает что-то с руководящими верхушками, его вид всегда безупречный и безукоризненный. Лицо никогда не переступит дозволенную черту эмоционального порога, его максимум – это полуулыбка, полуоскал.

Пятница. Вот честно, никогда так не ценил этот день, пока не стал работать. Сокращенный рабочий день, никакого ущемляющего дресс-кода, расслабление в преддверии выходных, которых я уже не мог дождаться. За всё время, которое нахожусь в Москве, я никак не могу уделить стоящее время своей семье и сестре. Софья каждый день ждет меня с работы. Она жутко плачет и кричит, когда мама пытается уложить её спать раньше моего прихода. Когда я возвращаюсь, она уже располагается в комнате со всеми игрушками в доме и ждет играться. Жутко уставший и злой на весь мир, я играю с малой, но я понимаю, что не так всё должно происходить. Я должен сам этого хотеть, а не заставлять себя, тем самым делая одолжение сестре. Я пообещал родителям уделить им время и даже погулять с Софьей, пока последние теплые деньки осени окончательно не испортит грубый дождливый ветер.

Вещей я много не брал, пару маек и штанов, но все они были слишком «подросткового стиля», в таком на работу идти совесть не позволяет. Открываю шкаф Максима. Хоть он тоже подросток, но стиль у него сдержанней, чем у меня. Макс бы никогда в жизни не надел на себя тряпку кислотного цвета. Вообще, вещи у него слишком монотонные и пастельные. Очень стильные и безупречно сочетаются с его спокойным и уравновешенным характером. А вот и мой любимый шерстяной свитер, цвета молочного шоколада. Прикосновение мягкой шерсти, такое приятное и легкое, будто тебя гладят ласковой рукой. Это мама ему на день рождение подарила, свитер был брату к лицу, только он так не считал и редко его носил. Зарываюсь с носом в эту прелестную ткань, на которой этот аромат… его аромат. К горлу подкатывает ком. Это сложно, но я сильней боли. Выбираю джинсы поуже, я здорово истощал, теперь всё на мне висит.

Одевшись, разглядываю свое отражение в зеркале. Немного изменился. Лицо вытянулось при похудении, под глазами темные круги, а светло-русые волосы заметно потемнели. В самих глазах поселилась тревога и тоска. Я слишком устаю, чтобы следить за своей внешностью. Отворачиваюсь от зеркала, ну, и черт с этим, я прекрасен. Мне пора.

***

– Софи, стой смирно, – просит мать, уже минут пятнадцать пытаясь словить сестру, пока безрезультатно. – Так, милая, мне нужно намазать тебе носик пахучей мазью.

– Что еще за мазь, мам? – Я уже давно готов, и мне реально надоедает ждать в коридоре этих дам.

– Мазь защитит её кожу от обморожения и шелушения.

– Какое обморожение? На дворе плюсовая температура, солнышко улыбается и птички поют! – логично заключил я, взглянув в окно. Вот мать даёт.

– Сын, это бесполезно, – сказал отец, спускаясь с лестницы, – я уже четыре года с ней воюю.

– Между прочим, у Макса в её возрасте была аллергия, так что я переживаю за своего ребенка.